Глава 7
Петров и Полищук на служебной машине добрались до детского дома: большой ухоженный двор и двухэтажное здание со свежим ремонтом. Опера подошли к калитке, и Петров нажал на кнопку домофона.
— Кто там? — послышалось из динамика.
— Полиция, — ответил лейтенант, показав в камеру удостоверение.
Сразу же щёлкнул электронный замок, и Петров с Полищук, открыв калитку, пошли к центральному входу. Директор, средних лет мужчина, уже стоял на пороге с удивлённым выражением лица.
— Ой, а что случилось? У нас вроде никаких ЧП в последнее время не было. Дети у меня все накормлены, одеты. Не без проблем конечно, но я стараюсь как могу.
— А что вы так задёргались? — прищурилась Лилия. — Неужели вы что-то скрываете?
— Да нет, что вы, что вы! Вы можете всё проверить. И документы в порядке, и всё на месте. Я никогда ничего не воровал. Как можно у детей красть?
С этими словами директор прошёл внутрь здания, и опера прошли следом.
— Тогда вам не о чем волноваться, — сказала Полищук в спину шагающего по коридору директора.
Тот резко остановился и развернулся.
— Не поймите превратно. Просто месяц назад к нам нагрянули органы опеки. Это они вас к нам прислали?
— Нет.
— А! — понимающе протянул директор. — Просто… до меня дошли слухи, что нас хотят закрыть, а землю заграбастать. Под новый торговый центр. А что? Центр города, парк недалеко, остановки. Сладкое место… А детей куда? Распихать по детдомам по всей стране? А я за каждого болею! Они мне как родные, понимаете?
Директор нервно бил себе в грудь, переводя взгляд то на одного опера, то на другого. Он явно был обеспокоен, а информация, которую он выдал, заставляла задуматься о возможном рейдерстве, но опера пришли сюда по другому делу.
— Давайте пройдём в тихое место и спокойно поговорим, — попросила Лилия.
— Да, да, конечно. В мой кабинет.
Директор снова развернулся и пошёл дальше по коридору. Он остановился у двери с табличкой «Воронцов Иван Степанович. Директор», отомкнул замок и пригласил полицейских внутрь кабинета.
Полищук сразу же устроилась на стуле, стоящем у рабочего стола директора, напротив в мягкое офисное кресло сел Иван Степанович. Петрову пришлось сесть на цветастый пуфик, стоявший у стены возле шкафа с документами.
— Так по какому вы делу? — спросил директор, слаживая руки «в замок».
— Речь идёт о воспитанниках прошлых годов.
— Каких именно?
— Примерно двухтысячного выпуска. Девяносто девятый, две тысячи первый.
— К сожалению, я ничем не могу помочь. Я стал директором в две тысячи седьмом году, а потому ничего не могу знать о прошлых выпусках.
— А предыдущий директор?
— Ушла на пенсию. Если я правильно информирован, то ещё жива.
— А адрес не подскажете?
— Адрес? — задумался Иван Степанович. — Это надо спросить. Погодите.
Воронцов достал телефон и набрал номер.
— Алло, Фимочка, а скажи пожалуйста, ты вроде знаешь. Адрес Ларисы Борисовны… Ага… Ага… Спасибо большое. Да так, просто интересуюсь. Спасибо. Улица Космонавтов, тридцать пять, — сказал он уже Полищук, пряча телефон. — А что вообще произошло?
— Дело в том, что уже три бывших ваших воспитанника трагически погибли.
— А! Погодите. Что-то об этом наши воспитатели шушукались. Так, а мы при чём? — не понимал директор.
— Вы ни при чём, а вот возможные конфликты двадцать лет назад между воспитанниками нам надо выяснить.
— Ой! — махнул рукой Воронцов. — Лариса Борисовна — женщина в годах. Сомневаюсь, что она там что-то помнит.
— Это уже нам разбираться, — кивнула головой Полищук и встала. — До свидания.
— Вы это, — выкрикнул директор, — может возьмёте на заметку наш детдом? Я о возможном захвате.
— Вы нас простите, но мы занимаемся криминалом, это в компетенции другого отдела.