— Я его, можно сказать, бизнес партнёр.
— Почему «можно сказать»?
— У нас нет совместного бизнеса, но мы часто подписываем подрядческие договора между собой.
— Один дополняет другого, — задумчиво проговорил Шаповалов.
— Именно.
— А где вы находились после двенадцати часов дня?
— Работал. Работал и работал. Если хочешь, чтобы бизнес процветал, им нужно жить.
— А семья у вас есть?
— Нет.
— Понятно. Непонятно только, для кого вы деньги зарабатываете.
— А мне и одному неплохо.
— Счастливый человек.
Шаповалов вздохнул. Не понятны были ему такие жизненные позиции людей. Одна цель в жизни: деньги. И эта цель погубила не одну жизнь. Вот такой вот парадокс.
— Так, ладно, — встрепенулся Андрей, — где конкретно вы работали?
— Я везде работаю. У меня бизнес такой, что я часто в разъездах на своей машине. У меня десять магазинов по всему городу и один в посёлке, и за каждым нужен контроль. Весь вечер я провёл практически в машине.
— С Сомовым встречались?
— Нет.
— То есть, алиби своё особо подтвердить не можете.
— Не, ну, я могу написать примерный график передвижения. Но примерный. Мне некогда на время смотреть.
— Ладно. Видеорегистратор в машине есть?
— Есть, —как-то неуверенно проговорил Тимур.
— Вы на своей машине приехали?
— Ну, да, — ещё более взволнованно проговорил свидетель.
— Хорошо, тогда надо забрать у вас записи с видеорегистратора.
— А что оно вам даст? Там и время сбито. Я его забыл поставить.
— А то и даст. Все ваши передвижения по городу. А время можно и скорректировать по внешним признакам.
— А, ну, если так, ладно.
— Баранки гну… Вы мне скажите, слышали ли вы об угрозах в адрес гражданина Корнилова?
— Да не было такого, — покачал головой Тимур.
— Нет, я не знала о таком, — ответила Маргарита. — И муж не жаловался. Да за что ему можно было угрожать? За убой скота, простите?
— Разное бывает. Бизнес кто-то захотел отжать, например.
— Три несчастных сарая со свиньями?
— Эко активисты. Я не раз слышал жалобы о неприятном запахе от ферм.
— Они построены по всем экологическим нормам, вдали от населённых пунктов.
— Ладно, всё с вами ясно. — Шаповалов придвинул к свидетелям лист бумаги. — Подпишите.
— А где? — спросила Сомова.
— Внизу. С моих слов записано верно. Дата, подпись. И контактные номера. Свой и мужа. И вы, Корнилов, тоже. Распишитесь. И тоже номер телефона, будьте добры.
Шаповалов забрал уже подписанную бумагу и указал на выход.
— Можете подождать за дверью, я пропуска выпишу.
— Долго? — спросил Тимур.
— Минут пять. Я спущусь с вами, отдадите мне записи.
— А когда отдадут тело мужа? — с мольбой в глазах спросила Сомова.
— На судебно-медицинскую экспертизу отводится до трёх суток. Вам позвонят.
Шаповалов снова указал раскрытой ладонью на дверь, и свидетели наконец-то вышли. В тот же момент в кабинет вошли Петров с Полищук.
— Как вы вовремя! — выкрикнул Андрей, протягивая оперативнику пропуска. — Петров, руки в ноги и проведи свидетелей к выходу.
— Этих что ли, которые у двери стоят?
— Да. Спустись с ними вниз к машине. Нужно кровь из носа забрать записи его видеорегистратора. Чуйка у меня. Там может быть что-то интересное.
— Есть! — выкрикнул лейтенант и вылетел из кабинета.
— Что-то узнали? — спросил у Полищук Шаповалов.
— Есть кое-что интересное. Мы были в гостях у бывшего директора интерната. В далёком прошлом у них произошло самоубийство семиклассника. Повесился на ручке двери.
— Собачий кайф? — догадался Шаповалов.
— Хм, — задумалась майор. — А ведь похоже на то. Правда, в те года его так ещё не называли.