― Ты что творишь? ― заорал мужик, подскочив к передней двери «Ауди».
― Ты чё стал на проезде, чувырло? ― нагрубил Сотник.
Алексей стал пунцовый, как свёкла из огорода.
― Ты в своём уме? ― захлопал глазами Макарович. ― Ты вообще знаешь, с кем разговариваешь? Я помощник депутата.
― Да хоть Папа Римский. Свалил с дороги.
― Да я сейчас сделаю один звонок и жизни тебе в этом городе больше не будет.
Как же раздражали Кирилла такие вот зарвавшиеся чиновники, которые садятся на шею налогоплательщиков, а потом начинают вести себя, будто короли мира, а отчисляемые налоги считают своей собственностью, которую нужно обязательно спрятать в задний карман. К сожалению, коррупцией в госаппарате занимался другой отдел.
― Звони! ― выкрикнул майор. ― Вперёд.
― Лучше вали отсюда, нет у меня на тебя времени.
Алексей Макарович развернулся и пошёл к своей машине, а Кирилл вдавил газ в пол и резко, со скрипом колёс, сорвался с места.
По дороге домой он обрабатывал в мыслях полученную сегодня информацию. «Дано, по иерархии. Первое: полковник Величко, который однозначно должен стоять во главе всей схемы. Второе: чиновник Макарович, помощник некого депутата. Понятно, что депутат опасается общаться напрямую, но он же связан со всеми путями провоза наркоты. Третье: начальник таможни Шубин, вероятно подчиняется депутату, покрывает беспрепятственный провоз. Четвёртое: гитарист Дмитрий Сологуб, принимает товар и, по идее, раздаёт распространителям. Вот и раскрыта преступная схема поставки нового наркотика. Кто молодец? Я молодец! Только кто оценит? И кто поверит? На вершине главный мент города.» На самом деле, Сотник был в полном тупике, и радость раскрытия схемы перекрывала полная безнадёжность хоть кого-то из этой цепочки привлечь к ответственности. «Ладно, посмотрим, что Хачатрян скажет. А сейчас домой.»
* * *
Кирилл входил в квартиру в девятом часу вечера. Семья была дома, и сын подбежал встречать папу.
― Привет, наконец-то. Мы поиграем в шашки?
― Обязательно, сынок. Дай только папке поужинать.
― Хорошо.
― Что мама делает.
― Телевизор смотрит.
― Понял. Беги, расставляй.
Антон убежал, а Кирилл разулся и прошёл в кухню. Тарелка с жареной картошечкой и куриной ножкой стояла на столе. Он сел за стол и попробовал. Тёплое, значит недавно готовила, или успела подогреть, пока он поднимался в квартиру. Вот как её не любить? Но она слишком много требовала от простого опера. У хорошего полицейского на семью всегда мало места остаётся. Сотник поел и прошёл в залу. Майя сидела на кресле и смотрела какой-то сериал.
― Даже не встретила, ― разочаровано проговорил Кирилл.
― Ужин стоит? Стоит. Что тебе ещё надо?
― Май, что между нами происходит?
― А ты не понимаешь? ― вскрикнула жена, поворачиваясь к Кириллу.
― Нет, не понимаю. Я стараюсь для вас, а мне дома и не рады.
― А это дом для тебя? Так, ночлежка. Я тебя днями не вижу, мы никуда не ходим, в гости на праздники я хожу одна. Понимаешь, мне надоело быть одной при живом муже.
― Ты должна благодарить бога, что я жив, а не лежу застреленный где-то за углом.
Сотник откровенно не выдержал. Он не виноват, что у него такая работа. Да, она отнимает много личного времени, но разве борьба с преступностью того не стоит? Как говорится, если не я, то кто? Кирилл прошёл в спальную, разделся и зарылся под одеяло, совсем забыв про просьбу сына.
Этой ночью опер спал как никогда крепко, видимо сказались последние напряжённые дни. Он открыл глаза и услышал шум из кухни: Майя уже готовит завтрак. Сотник так и не понял, спала ли жена рядом или осталась в зале на диване. Кирилл оделся и прошёл в кухню. Антошка сидел за столом и пил какао.