Зорин придвинул к столику дополнительный стул и сел.
― Ну, рассказывай, ― обратился он к сыну, положив папку на стол.
― Сначала расскажешь ты, ― загремел басом не понять откуда взявшийся Станислав Егоров.
Он также взял ещё один стул и присел напротив Зорина.
― Ну, рассказывай, ― с ехидной улыбкой настойчиво попросил он у Сергея.
― Стас, ― старался держаться достойно Зорин, ― не ожидал тебя здесь увидеть.
― Естественно. На то и расчёт. Всё. Твоя лавочка в моём хозяйстве закрыта. Как ты понимаешь, твой крысёныш Бирюков уволен без выходного пособия. И пусть скажет спасибо, что я не повесил на него какую-нибудь финмахинацию.
― Стас, пойми, это просто конкуренция.
― Грязно работаешь, Серёга.
― Сашка, ― обратился Зорин к сыну, ― тебя-то как сюда втянули?
― Я сам втянулся, ― ответил Белоконь. ― Чтобы ты кое-что понял.
― Может, я пойду? ― попытался встать Бирюков.
― Сидеть! ― вскрикнули одновременно Зорин с Егоровым, и Бирюков шлёпнулся обратно на стул.
― Когда мне дети рассказали о той комбинации, ― продолжил Стас, ― что ты провернул, я, честно говоря, был в шоке.
― И что конкретно они рассказали? ― с прищуром в глазах спросил Сергей, понимая, что «дети» не так всё поняли.
― Ты поставил Бирюкова на место убитого Варцабы, ― сказал Сашка, ― перед этим организовав убийство его жены.
Зорин обречённо застонал и картинно упёрся лбом в стол. Посидел он так недолго. Подняв голову, он посмотрел на сына.
― Ты не знаешь, что произошло на самом деле.
― Расскажи, ― предложил Сашка.
― Я не могу.
― Значит, моя версия правдива.
― Ты ошибаешься. ― Зорин на минуту задумался, обдумывая варианты. ― Ладно, давайте так. Приглашаю всех вас в мой офис, и я вам спокойно всё объясню, а здесь много лишних ушей.
Глава 10
Маргарита подходила к зданию отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и взглянула на окна, будто могла там кого-то увидеть. Крылова беспрепятственно зашла внутрь, показав удостоверение и прошла турникет. Нужный ей кабинет был на втором этаже по коридору налево, куда она и прошла. Рита остановилась у цифры 218 и постучала.
― Проходите! ― послышался глухой голос изнутри, и Крылова зашла в кабинет.
За столом психологического кабинета сидел Борис Новодворцев.
― О! Риточка, проходи, проходи, присаживайся, ― поприветствовал он гостью, захлопывая толстую записную книгу.
Крылова подошла к столу и села на мягкий стул напротив Бориса.
Кабинет Новодворцева был обустроен вполне уютно. Мягкий диванчик, на котором, однозначно, Борис сам любил отдыхать в обед, открытый шкафчик с разнообразной литературой, в большей части на психологическую тему, замысловатые настольные часы, перекидной календарь на подставке, разные мелкие игрушки, ящичек с песком и детскими грабельками, на шкафу стояли живые цветы, а пол был устлан мягким ковром. Последнее было не самым лучшим решением для кабинета, но Новодворцев любил такой домашний уют. Картину завершали длинные плотные шторы по краям окна и переливающаяся гардина пастельных тонов. И никаких новомодных жалюзей.
― Чайку? ― учтиво спросил Борис, крутя в руке карандаш.
― Нет, спасибо. Я, собственно, по делу.
― Хорошо, по какому?
― Ты же в курсе про маньяка?
― Который людей вешает?
― Не совсем вешает. Они сами вешаются.
Крылова внимательно посмотрела на выражение лица Новодворцева, пытаясь прочитать хоть какие-то эмоции.
― Ага, ― понимающе кивнул Борис. ― Есть какие-то соображения?
― Да вообще никаких. Но…
― Ох, это пресловутое и вечное «но».
― Они были интернатовские.
― Неужели? ― удивлённо спросил Новодворцев.
― Да. Из нашего интерната. Из твоего интерната.
Теперь настала очередь Бориса внимательно посмотреть на коллегу, чтобы понять, а что собственно происходит?
― Из моего?
― Ты же там заканчивал учёбу. И выпускная фотография имеется.
Крылова достала лист бумаги с распечаткой и положила Новодворцеву на стол. Тот взял лист и посмотрел на фотографию. Да, там были все его одноклассники.