— После, жена, — пробормотал волшебник. — После.
Его тень чуть присела, понижая центр тяжести. Тень убийцы едва заметно подалась вперед. В этот миг Гинас обернулся. В его глазах Майка прочитала отчаяние. А еще — немую мольбу.
Силуэты дрогнули и…
— Нет!!! — крикнула Майка. — Не…
…взорвались ударами…
— …убивай его!..
Тень Марта вибрировала, как басовая струна. Гинас мешком осел на пол. В лице — ни кровинки. Майка бросилась к нему.
— Что ты наделал? — обернулась она к мужу. — Что же ты наделал?!
Мартиллон устало привалился к стене, вбирая тень:
— Да жив он, жив. Скоро придет в себя… Щенок! Мальчишка. Откуда таких сопляков берут?
Принцессу Майеттин с детства готовили к тому, чтобы стать женой рыцаря. А где рыцари — там войны. Кровь и раны. Мартиллон не вел войн, однако Майке временами приходилось щипать корпию и готовить эликсиры.
Раненого положили в гостиной. Из-под одеяла высовывался только острый нос. Глаза смотрели устало и равнодушно. С момента дуэли прошло несколько дней. За это время Гинас успел постареть на целую жизнь.
Майка поправила сбившуюся повязку на плече юноши. Кожа под повязкой белела, как старое ветхое полотно. Теневые дуэли коварны… Ран не видно, однако они остаются. И лечить их надо всерьез.
— Зачем вы хотели убить моего мужа? — в который раз спросила Майка. — Зачем?..
Убийца улыбнулся каким-то своим потаенным мыслям:
— Мартиллона-то? Он чудовище. Злой волшебник. Опасный, хитрый, безжалостный.
— Почему вы все время врете? Скажите! Злой волшебник… Да вы сами просто мелкий, тщеславный, завистливый… — Майка запнулась, не находя подходящего слова, и выпалила: —…мальчишка! Вы фанфарон. Хотите, чтобы о вас говорили: вот Гинас, мастер-убийца! Тот, кто победил волшебника Мартиллона. Поэтому и придумываете. Так?
Гинас вновь улыбнулся. Отчего-то эта улыбка выводила Майку из себя. Тоже мне!.. Она, между прочим, старше его на два года! А чувствует себя девчонкой.
— Майка…
— Госпожа Майеттин.
— Госпожа Майка. Хорошо… Подайте мне вон тот нож… пожалуйста.
Девушка взяла со столика ножик для очистки фруктов и протянула Гинасу. Убийца сел, привалившись к спинке кровати.
— Фанфаронство — это вот. — Сделал сложное движение рукой. Нож протек меж пальцев серебряной струей.
— Ух ты! — восхитилась Майка. — Здорово! А еще можете?
— Пожалуйста. И так и вот так.
Его свободная рука словно невзначай легла на запястье Майки, робко прижимая к столику. Майка сделала вид, что не замечает вольности. Ей было интересно, что произойдет дальше.
— А вот совсем другое фанфаронство.
Лезвие тюкнуло меж пальцев Майки. Девушка ойкнула и попыталась вырвать руку.
— Не двигайтесь, госпожа. Я могу поранить вас!
Нож заплясал. Удар к мизинцу — и в чистое поле. Меж безымянным и средним — в чистое. Между средним и указательным — и обратно. Лезвие мелькало так быстро, что Принцесса не успевала уследить за ним. Стук сливался в сухую чистую мелодию; стаккато гипнотизировало, вело за собой. Майка провалилась в уютную отрешенность. Ей хотелось сидеть и сидеть так вечно, вслушиваясь в капель ударов, доверяясь силе, что хранит ее руку.
Щелк-так-это-знак, — выстукивал нож. — Я-жду-играю-так. Иди-гляди: где-сидит-твой-господин?
Палец обожгло болью. Вскрикнув, она сунула его в рот. Соль. Солоно… Больно.
— Простите, госпожа Майеттин… Я не хотел…
— Ничего, — Майка оглядела палец. — Не страшно. Это всего лишь царапина! Вы в Гильдии этому научились?
— Да. Госпожа Май… еттин. В Старой гильдии. Это мое фанфаронство. И цена его — лишь капелька крови на вашей руке. А вот его плата, — Гинас кивнул в сторону двери кабинета, — другая. Она…
Узенькая ладошка прикоснулась к его губам.
— Хватит, — твердо произнесла Майка. — Ничего больше не говорите. Лежите, отдыхайте.
— Я. Все. Равно. Убью. Его.
Выйдя из гостиной, Майка привалилась виском к холодной стене. Сердце бешено колотилось. Вот оно, значит, как… Ничего не закончилось…
Сразу после дуэли Март собрался и куда-то исчез. Такое случалось и раньше — особенно когда он входил в новую историю. Каждая новая сказка несла Марту радость. А еще — боль и беспокойство. И не понять, чего больше.
Сам он объяснял это просто: давит. Тело, душа, выбранная роль… Когда становилось совсем невмоготу, он метался по комнатам и кричал. Как страшно он кричал! Майка успокаивала его, изгоняя злые тени, терзающие любимого. Однажды, во время особенно страшного приступа, она взяла с Марта слово. Никаких историй. Никаких королей, обманутых торговцев, мстительных баронесс. Хватит.