— Ваше высочество! – уже нормальным голосом воскликнула я.
— Равена, вам стало плохо...
— Это не повод раздевать меня!
Гамма всех цветов и оттенков отразилась на лице императора, который, не выдержав, воскликнул:
— Айван, как император Эххимари я приказываю тебе остановиться и поставить фьёрину Далэрэни на землю.
Принц Эххимари, наверное, сейчас представил все те места, куда бы ему хотелось отправить своего братца в этот момент, потому что глаза его в предвкушении засверкали. Я была, слава богам, уложена на мягкий диван, примостившийся у стены, а его высочество поднял свой меч. Так, чего-то я нервничать начинаю... Не к добру это...
Император тем временем совсем потемнел. В прямом смысле, волосы его стали уже вовсе не светлыми. Меч был зажат в ладони так сильно, что костяшки пальцев побелели, на лице играли желваки, а губы были сурово сжаты в одну тонкую линию. Его брат пребывал примерно в том же состоянии. Только выражение на лице было не гневное, а какое-то нахальное. Впрочем, как и всегда.
И началась такая приличная очень даже драка. Ничего такая. Нет, не война совсем уж, конечно, но драка такая... хорошая. Сталь звенела, противники кружили по залу, пытаясь загнать друг друга в угол. Стражники сбежались на это безобразие, попытались разнять, но ничего путного из этого не вышло. Потом прибежала матушка братьев, стала ногами топать, да кричать, но толку от этих действий, к сожалению, также не наблюдалось. Про меня все забыли. Лежу такая бедная, в полуобморочном состоянии, а никто даже водички не подаст... Всех прокляну, ироды!
И тут прозвучал всеобщий ах. Нет, что же там такое? Загородили весь обзор! Я первая вообще сюда пришла! Точнее, притащили, но не суть. Я жажду зрелищ!
За зрелищами полезла в самую гущу толпы, прорвалась, пошатнулась и стала стремительно задыхаться. Черт тебя дери, Равена! Надо было сидеть себе спокойно на мягком диване... У императора на левом плече расплылось такое нехилое пятно... Кровавое... Красное... Большое... И дыхательная система моя показала мне счет за все прожитые годы, плюнула и отказалась работать напрочь. Я захрипела, схватилась за горло, чувствуя, что ноги уже не держат. Неужели в обморок грохнусь? Первый раз в жизни! Дебютирую, так сказать.
Земля приближалась. Каменный пол спешил чмокнуть меня куда-нибудь, но ему кто-то не дал. Меня опять подхватили. А потом и вовсе на руки поместили, хлопая уже привычным, натренированным движением по щекам. Каре-зеленые глаза...
— Равена...
3.2 (20.04.2020)
— Орино, да иди ты уже отсюда! Она вида крови испугалась, понимаешь? – чей-то усталый и раздраженный голос.
Это я-то испугалась? Ничего подобного! Аллергия у меня, ясно?
— Нечего было меня резать! – язвительно заявили в ответ.
Меня что-то опять замутило, особенно после последнего слова. Я дернулась, но глаз не открыла.
— Равена, ты очнулась? – кто-то подбежал ко мне и принялся похлопывать по щекам. Судя по фирменному методу "оживления" и такому фривольному обращению на "ты", я догадалась, что это был его высочество. А император значит находился неподалеку. О, боги! В моих покоях (это ведь, надеюсь, мои покои?) находятся двое мужчин. Бесстыдники. Даже думать не буду о жарких обсуждениях, царящих сейчас в рядах фрейлин и придворных дам. Впрочем, когда меня волновала моя репутация?
Открываю левый глаз, потом правый, стараясь не сильно пугаться слишком близкого нахождения лица принца относительно моего. А тот внимательно вглядывается в мои глаза и не прекращает хлопать по щекам. Я приподнимаюсь, отодвигая его руку, и вижу в покоях императора с перевязанным плечом. Нет, меня не замутило, но видеть это самое плечо, которое совсем недавно было всё в кровище, тоже не хотелось. Однако я приберегла силы для скорого возмущения в связи с пребыванием-таки в чужих комнатах!
Но мой открытый уже для неминуемого выговора рот поспешили закрыть с помощью стандартной руки и милостиво посоветовали:
— Силы тебе еще понадобятся для ванны, дорогая.
Для какой еще ванны?
Ай, что он делает?! Принц поднял меня на руки и, следуя заложенным ранее традициям, потащил в неизведанном направлении. Возмущаться у меня не было сил, но было желание.