Чего и следовало ожидать: меня не услышали. Куда уж, когда такой галдёж! Даже на рынке и то разговоров меньше.
Собралась с силами и крикнула громче. Результата ноль. Что ж, придется решительными методами действовать.
Я храбро ринулась прямо в самую сердцевину этой толпы, проскальзывая мимо кружев, шелка и прочих тканей, в которые были умело задрапированы все эти дамы. Пришлось кому-то ногу даже отдавить, чтобы прорваться к цели, однако, чего не сделаешь ради победы? Позади слышались возмущенные вскрики, охи и ахи, но разве меня остановишь? Пробравшись между двух близняшек, самозабвенно над чем-то хихикающих, я оказалась-таки в пункте назначения. А пунктом этим была огромная двустворчатая дверь, которую из-за толпы абсолютно не было видно. Теперь же, узрев зачем здесь все собрались, я пораскинула мозгами и решила не тратить понапрасну время. Некогда мне, еще домой успеть до заката надо.
Дверь распахнулась плавно, а все девушки за моей спиной шумно выдохнули. Видно подумали, что очередная кандидатка выходит, ан нет!
— Эй, она без очереди влезла! – закричала вдруг одна из дам.
- Я только спросить! – крикнула я в ответ и исчезла за тяжелыми дубовыми створками.
Шумно вздохнув, оправив юбки и отметив, что дверь-то звуконепроницаемая, я повернулась, собственно, к приёмной комиссии.
В центре зала стояло большое такое кресло, повернутое спинкой ко мне и, видимо, предназначенное для претенденток. Чуть дальше был расположен стол, за которым и восседал, наверное, сам император. Примечательно, что в приемной комиссии был только он один. Я посмотрела по сторонам и увидела большое зеркало, что, несомненно, свидетельствовало о еще одних участниках этого приема. Хмыкнув, подошла к креслу, развернула его, грозно зыркнула на тоненькую эльфийскую деву, вжавшуюся в кожаную спинку, и та, пискнув, умчалась за двери. Я же развалилась в довольно удобном кресле, дерзко глядя на императора.
Мужчина тем временем встал, расправил плечи, явно красуясь, откинул длинные светлые волосы назад и внимательно на меня посмотрел своими серебристыми очами.
— Что это сейчас было? – Вполне закономерный вопрос, а потому ожидаемый.
—Ваше Сероглазие, – непринужденно начала я, располагаясь поудобнее. — Ваша задача сейчас состоит в том, чтобы вписать мое имя в свой листочек, скрепить это дело королевской печатью, настрочить самую ужасную характеристику, которую вы когда-либо писали, и попрощаться со мной.
Император явно оторопел, но виду не подал. Однако по его скривившемуся лицу стало ясно, что предложение, особенно самая последняя часть, ему очень даже понравилось.
Орино сел, взял своими длинными изящными пальцами перо, обмакнул в чернила и принялся что-то записывать на пергаменте.
— Ваше имя, фьёрина, – попросил он ровным голосом.
— Равена Далэрэни, практически наследная принцесса королевства Хелини, — гордо вздернув голову, представилась я. А вот этот господин, между прочим, представиться не соблаговолил! И что у них тут за манеры такие в Риффане?!
Словно услышав мои мысли, мужчина произнес:
— Орино Эххимари, император Риффаны.
Я кивнула в знак признательности за запоздалое приветствие.
Сидели мы в полнейшей тишине, и я поняла, почему за дверью столько девиц. Этот император писал так медленно, что я даже чуть не зевнула! Хотя, почему чуть? Мне же тут ни к чему леди из себя строить, верно? Таки смачно зевнув, я совсем развалилась в кресле, позабыв про осанку, и заработав тем самым недовольный взгляд императора.
1.4. (06.04.2020)
Мужчина тем временем встал, расправил плечи, явно красуясь, откинул длинные светлые волосы назад и внимательно на меня посмотрел своими серебристыми очами.
— Что это сейчас было? – Вполне закономерный вопрос, а потому ожидаемый.
—Ваше Сероглазие, – непринужденно начала я, располагаясь поудобнее. — Ваша задача сейчас состоит в том, чтобы вписать мое имя в свой листочек, скрепить это дело королевской печатью, настрочить самую ужасную характеристику, которую вы когда-либо писали, и попрощаться со мной.
Император явно оторопел, но виду не подал. Однако по его скривившемуся лицу стало ясно, что предложение, особенно самая последняя часть, ему очень даже понравилось.
Орино сел, взял своими длинными изящными пальцами перо, обмакнул в чернила и принялся что-то записывать на пергаменте.