В центре помещения стоял стол на котором лежало худое и измождённое человеческое тело. Выглядело оно прескверно. Грудная клетка была вскрыта, а сердце извлечено наружу, лежало рядом с хозяином на подставке, испачканной кровью. Оно каким-то образом продолжало биться, его по-прежнему соединяли с телом сосуды, неестественно удлинившиеся в несколько раз. В сердце были воткнуты иглы, соединённые разноцветными трубками с пакетами с питательным раствором. Остекленевшие глаза человека смотрели в потолок, пересохшие губы были приоткрыты, грудь едва заметно поднималась.
Рядом со столом на стуле сидел сгорбленный лысый человек в монашеском балахоне. Побледневшими пальцами, покрытыми синими нитями вен, он держал маленькую икону с изображением Императора и истово молился, шепча под нос фразы на староцерковном языке.
Загробник сразу же узнал обоих, хотя лишь одного из них видел мельком год назад в день жуткой битвы при Безнадёгинске. Дух смерти уже потянулся к бутылке душ на поясе, однако в последний момент его худые бледные пальцы замерли, так и не коснувшись зеленоватого стекла.
— Отец Константин, полагаю? — произнёс Загробник, обращаясь к молящемуся. Тот не ответил, погружённый в некое подобие транса. Казалось, ничто в мире не способно вывести его из подобного состояния самопознания.
— Вот ты, значит, где... – проворчал дух-проводник, разгоняя перед лицом пар. — Глубоко же запрятался, проблемная душонка. Неудивительно, что я долго не мог тебя найти. Целый год потратил.
И снова игнорирование. Отец Константин шептал сакральные слова, словно для него всё на свете перестало иметь значение, помимо молитв.
— Ты, полагаю, хочешь вернутся к жизни сам и вернуть своего брата... ну, то, что осталось от твоего брата, — Загробник бросил взгляд на тело. – Георгия, полагаю? Он под конец жизни из-за неудачного эксперимента превратился в чудовище, безжалостного духа грозы, жаждущего смерти и разрушений. Значит, Император не уничтожил в тот день его душу окончательно, лишь содрал внешние оболочки. А ядро уцелело. Ты, хотя и сам погиб, сумел перехватить душу своего брата и спрятаться здесь.
– Император... милостив... Воля Твоя... Ярость Твоя... Дай силу сыновьям Твоим... – продолжал молится отец Константин, бывший инквизитор.
Загробник прошёлся вдоль полок и стеллажей, разглядывая их содержимое. Взял книгу с надписью "GRIMOIRE dupape Honorius", повествующую о вызове и подчинении духов, некоторое время полистал её, после чего вернул на место.
— Я смотрю, в твоей библиотеке присутствует литература из иных миров. Полагаю, эти книги – воплощение некой доли твоей памяти и знаний, — произнёс Загробник, вновь обращаясь к отцу Константину. — Ты когда-то прочитал данные гримуары и теперь решил извлечь их наружу из потаённых закромов разума, чтобы освежить свои воспоминания. Тоже самое можно сказать и про иные предметы в комнате. Для чего тебе это? Воскрешение брата? Или ты преследуешь другие цели?
Только сейчас отец Константин отреагировал. Он едва заметно вздрогнул и прекратил шептать молитву. Его веки медленно поднялись, открыв пустые равнодушные глаза, такие же безжизненные как и у брата.
– Хотя уже не являюсь инквизитором, но я по прежнему духовное лицо, – произнёс отец Контстантин, глядя перед собой. – Обращайся ко мне как подобает, дух.
— Перед смертью все равны. И крестьянин, и царь, и монах. Лишь Император пока что ухитряется её обманывать, но и он не вечен, – равнодушно произнёс Загробник. -- Я не испытываю особого пиетета к вашему самозваному богу. Более того, будучи живым, я был одним из тех, кто обучал его. По этой причине не испытываю к религиозное восхищение ни к нему, ни к его слугам.
Бывший инквизитор повернул голову в сторону Загробника, их взгляды столкнулись, словно боевые тараны.
– Перед смертью все равны, говоришь... – медленно произнёс отец Константин. – Но ведь ты не Смерть. Ты лишь её мелкий прислужник.
– Мелкий, но вполне уполномоченный забрать тебя вместе с братом куда следует, – заметил Загробник. – И пока что я не сделал этого лишь по одной причине. Мне интересна твоя персона и то, что ты можешь знать. Но если мой интерес угаснет, то будь уверен, я не буду медлить.
Голос Загробника стал ниже, приобрёл некие зловещие оттёнки. Пространство вокруг духа смерти потемнело, словно частицы света всеми силами стремились избегать зловещего предвестника скорой кончины.