— Ого, а я слышала, что вы на ту сторону успели сходить и даже новый мир открыли, — опять подала голос сплетница.
— Вам не страшно было там одному? — спросила третья, кажется, её звали Олесей, больше всех мне строила глазки и будто специально поправляла платье, чтобы пышная грудь призывно колыхалась.
Я улыбнулся, глядя ей в глаза.
— Конечно, страшно, но знаете, я ведь не просто так вон его привёл, — я понизил голос до шёпота, и девочки невольно потянулись поближе, даже на цыпочки привстали, посматривая на спину Нобуёси.
— А что такое, Владимир Денисович? — тоже шёпотом спросила чернявая.
— Он из далёкой-далёкой страны, и там у них с женщинами всё по-другому.
— Это как?
— У нас ведь, как устроено? Родители сватают, через какое-то время свадьба, гости, праздник, молодые целуются, все им подарки дарят, потом первая ночь, ну и жизнь супружеская. Мы так привыкли.
— Ага, а у них что не так? — широко распахнула глаза рыженькая.
— Там другая культура, девчонки. Общество тамошнее привыкло по-своему семьи строить. Не нам осуждать их многовековые традиции, мы должны к этому относиться уважительно…
— Да стойте, Владимир Денисович, — легонько шлёпнула меня по руке Олеся. — Это понятно, мы уважаем, а что конкретно? Жену бьют?
— А, да, я слышала нечто подобное, — кивнула рыжая. — А ещё у них там право первой ночи отдают старосте деревни.
— Фу, — сморщилась грудастая, — я, как представлю, что горбатый Филимон…
Остальные две прыснули, но я нахмурился.
— Это не шутки и всё не так.
— Ну, так расскажите! Что вы, в самом деле, мучаете нас? Интересно же, — требовательно прошептала Олеса.
— Там нет никаких первых ночей, и жён не бьют. У них разрешено только многожёнство, и одной девушкой никак нельзя обойтись.
— А-а-а-а, вот кобелины, — сузила глаза рыженькая.
— Что ж это получается? Нечестно, блуд какой-то.
— Не перебивайте, — строго сказал я, и все притихли. — Минимум должно быть три жены за раз. Вот свадьба и сразу на троих, такие правила в Японии, это священные обычаи, — поднял я палец и продолжил, — но самое интересное в том, что в первую брачную ночь муж запрягает в повозку всех своих трёх жён, дабы проверить, которая из них сильнее и выносливее, чтобы дитя ему могла родить здорового.
— В повозку? — подняла бровь Олеся.
— Да, мужа они на четвереньках тащат вокруг деревни три раза.
— Антихристы, — перекрестилась грудастая, опять невзначай задев свои бубенцы.
— Которая жена лучше всех скакала — та будет первородящей, но двое других тоже должны доказать мужу свою полезность.
— Так он уже их выбрал, зачем что-то доказывать?
— Да замолчи ты, дура, пусть Владимир Денисович дальше рассказывает, — шикнула на чернявую подругу рыжая.
— Пока муж любится с главной женой в доме, другие две должны сидеть снаружи, как псы на страже возле входной двери. Прям вот на корточках и громко до хрипоты лаять по-собачьи. Так они отпугивают злых духов, чтобы не повредили будущему ребёночку.
— Во дикари, — покачала головой Олеся, с опаской буравя спину Нобуёси.
— Та, что продержится дольше, станет второй женой. Этим она докажет свою преданность мужу. Ну а третья всю жизнь будет делать грязную работу по хозяйству: убирать за домашними и даже за двумя другими жёнами. Их чернушками ещë называют.
— Бедные девочки, — чуть ли не в слезах прикрыла рот тëмноволосая сплетница.
— Так у них издревле повелось, — кивнул я. — Ничего плохого в этом нет, вот увидите. Потом другая жизнь будет казаться чем-то неправильным, привыкните.
— Владимир Денисович, а нам-то зачем привыкать?
— Ну как зачем? Я вот к папеньке сегодня пойду, просить за моего друга, семью ему уже надо. У нас, вон, сколько на выданье бесхозных девок, пора бы их пристроить. Нобу, — окликнул я мечника. — Подойди к нам.
Японец прервал медитацию и встал. Дворовые сплетницы притихли от страха и попятились, когда он оказался рядом.
— Как ты считаешь, черноярские девушки красивые у нас?
— Честно? — серьёзно спросил Нобу.
— Да, говори, как думаешь, не стесняйся.
— Очень красивые, — с почтением кивнул он.
Никогда ещё комплемент женской красоте не вызывал столько визгов и страха.
— Да стойте вы! — крикнул я убегающим юбкам вслед и хотел было ещё что-то добавить, но сдерживаемый смех прорвался наружу.
Пятки сплетниц сверкали только так.
— Господин Владимир, в Нихон всё не так, как вы описали.
— Я знаю, Нобу, я знаю, — ответил я, вытирая кулаком слёзы.
— Тогда зачем вы соврали этим прекрасным созданиям?
— Я… В смысле? — не понял я, но непроницаемый взгляд мечника требовал ответ. — Это же просто шутка, а не бери в голову, — отмахнулся я и пошёл умываться.