— Сколько? — спросил я его.
— Пятьдесят тысяч, — шепнул он мне, похлопав по оттопырившемуся карману. — Ты, конечно, псих, но, чёрт возьми, ты какаешь золотом. Я с тобой, бастард.
Мы закинули тело берсерка на лошадь, и я требовательно раскрыл ладонь. Сорок тысяч, сложенные заранее, перекочевали в неё. Я засунул всё это в кошель на поясе и взял под уздцы лошадь. Нам пора было убираться отсюда. Скоро время истечёт.
— Ну, так что? Всë путëм? — потирая ладошки, спросил Цыбульский.
— Посмотрим, Игнат, посмотрим.
— Да ты что обиделся на что-то? Я, как ты сказал — всё выполнил… Или ты из-за денег?
— Господин не хочет говорить. Что непонятно? — дёрнул его за плечо Нобу.
— Отвали, придурок, — маг попытался сбросить руку японца, но тот её заломал и вскоре встал сзади, держа на болевом. — Ты чо творишь? Эй, скажи ему… Да что я сделал?
— Нобу отпусти его, — устало велел я.
Игнат мигом поднялся и отряхнулся, его вино разлилось по мостовой.
— Виверну убил я, — он подошёл ко мне, обдавая алкогольными парами. — Я принёс тебе эту кучку рубликов и такое ко мне отношение, да? Не хочешь проявить чуточку уважения, ммм? Сказать, например: спасибо, Игнат, ты хорошо постарался.
— Я тебе это уже сказал.
— А может, я хочу ещё услышать? Может, я считаю, что заслужил почестей? Нет-нет, погоди, — он зашёл вперёд и остановил меня. — Дружище, ты не так понял…
— Игнат, мы опаздываем, — предупредил я его.
— Ты просто скажи, что я хочу слышать, и мы сразу вернёмся. Скажи здесь, — он ткнул пальцем в землю, потом покрутил бутылкой и приложился к ней. — Я твой лучший наёмник и считаю, что нужно пересмотреть некоторые договорëнности, — он пожирал взглядом мой рюкзак. — Скажем, пятьдесят процентов от той штуки, что ты от меня утаил.
— Мы пожали руки, и ты согласился с моим правом личного трофея. Так чего же ты хочешь?
— Я? — он подошëл поближе и разгладил мне воротник куртки. — Справедливости хочу, давай продадим яичко. Тут всем хватит денежек, не жлобись. В одно рыло это как-то не по-людски. Я заберу свою долю, ты — свою, все останутся довольны. Мне эта жизнь, — он обвëл рукой суету колониального города, — обрыдла, понимаешь? Мы сорвали куш, я тебе в этом помог. Думаешь, мне охота горбатится ещë лет десять, чтобы застрять здесь, как эти неудачники? Посмотри, там же половина наших, те самые витязи, что не успели в свои врата. А отсюда они уже выбраться не могут, вот какая меня ждëт старость.
Я поправил лямку рюкзака и достал кошелëк.
— Что ты делаешь?
— Думаю, на этом наш контракт окончен, — отсчитав три тысячи, я ткнул их в грудь Игната. — Ты хорошо поработал, но продавать я ничего собираюсь. И у нас не разбойничье логово, мне нужна дисциплина. Подыщи себе компанию подстать. Уходим, Нобу.
— Зря ты так со мной, ох, зря… Я тебе это припомню, мальчишка, — прохрипел Цыбульский.
Мы зашли в портал без него и вышли из приёмной комнаты сразу в сторону лекарской палаты. Игнат же еле успел запрыгнуть, чтобы не опоздать. Филипп помог ему встать, витязь отряхнулся и ушёл зализывать раненое самолюбие в ближайший кабак.
Параметр лидерства +1, повысился до (22/100).
Во дела. Мы отдали на поруки Мефодия и вышли из лазарета. Мне добавили лишнюю единичку за то, что я разорвал контракт с Игнатом? Вообще, первого дня мне было достаточно, чтобы понять: мы не сработаемся.
Я не против выпивки, но не когда человек подрывает моральный дух остальных и наплевательски относится к договорённостям. Мне нужен был маг, а не раб зелёного зелья. Рано или поздно он бы серьёзно нас подставил.
«Диктатура параметров» работала на каких-то своих правилах. Похоже, это некий сторонний оценщик моих действий. Делаю что-то правильно — получаю награду, делаю бесполезные или не особо значимые вещи — игнор. Впрочем, я понимал, что магия подобного рода не будет мне сыпать навыки как из рога изобилия, но хотелось бы что-то посущественней единички лидерства.
Например, повысить своё владение мечом. Мы практически каждый день тренировались с Нобуёси, а мой ранг, как был «С», так и остался.
Мефодия решили оставить в храме, а сами отправились в таверну. Яйцо всё это время я держал при себе. Хоть и доверял храмовникам, но такие вещи боязно оставлять. Да и когда я давал его подержать ребятам, у меня в груди что-то срочно просило вернуть всë на свои места. Как будто дискомфортно обрывать связь. Много оно не весило, так что ничего страшного.
— Четыре кружки кваса, мяса и картошечки, дорогая, — подмигнул я служанке, дико хотелось есть после всех событий
Обожжённую спину мне залечил лекарь ещё в храме, так что я расслабленно откинулся на стуле и по привычке проверил всех посетителей своим даром.