Когда тебе некуда деться, ты волей-неволей начнёшь обустраивать свой быт, участвовать в жизни колонии и беспокоится о её безопасности. Кто-то находил себе занятие и процветал, другие окончательно опускались на дно и теряли всё человеческое. Межмирье их перемалывало, слабым здесь не место.
«В моей империи порядки будут другими», — пообещал я себе, когда мы прошли мимо группки изуродованных нищих: безногих, безглазых, беспомощных.
Нам открыли ворота, и процессия покатилась вперёд. Я успел подметить для себя следующую закономерность: чем выше сложность мира, тем более он разнообразен. Это касалось не только видов монстров, но и флоры. Пока что нам встречались вот такие полустепные варианты с проблесками зелени и деревьев, но когда я читал энциклопедию храмовников, то наблюдал совсем другую картину: разнообразие местности от пустынь до непроходимых лесов, огромное количество видов всяческой живности и даже наличие разумных созданий!
Чтобы перепрыгнуть на ступеньку вверх, перейти к синим мирам, нам нужно было ещё завершить семь успешных экспедиций в зелёных. Это значит выйти в плюс по деньгам. Условия не такие уж строгие.
— Останавливаемся, — велел я, всматриваясь вперёд.
Мы ехали уже минут сорок, и вот впереди замаячил растительный оазис. Порядка сотни деревьев, нехитрое озерцо с травянистой кромкой у берега, плавающие кувшинки и лилии. Возле него остановились на водопой пятнадцать приземистых, грязно-жëлтых «стальных» гиен.
Они приоткрыли зубастые пасти, светя ржавыми языками, и внимательно наблюдали за нами. Чёрная эмаль на их клыках представляла собой редкий металл, из-за которого у жертв укуса долго не заживали раны. Остальные зубы были обычными.
Имперские скупщики платили по пять рублей именно за верхние большие клыки, то есть с одной твари по десять рублей плюс тушка, как и везде — двадцать. Итого тридцать за одну гиену. Весьма неплохо, я считаю, для зелёного мира.
Кажется, больше всего стаю заинтересовали лошади, а не люди. Они могли убежать, едва завидев нас, но не стали. Значит, людей не боялись либо посчитали пятерых заблудившихся лёгкой добычей. Альфа стальных гиен вышла вперёд и пригнулась к земле для броска.
— Охранять лошадей! — крикнул я, спрыгивая с повозки, и вслед за мной достали оружие Нобуёси и Мефодий. — Вы чего? — спросил я двух лесорубов, тоже вставших с нами плечом к плечу.
— А нас хлебом не корми, дай волчатинку забить, — поигрывая топором, ответил Кошевой
— Это гиены.
— Невелика разница.
Пришлось прекратить этот джентльменский обмен репликами: враги напали. На острие у нас стоял Мефодий, прикрываясь секирой. Первым же ударом он разрубил альфу как какого-то щенка. Тело мускулистой самки швырнуло в сторону, раздался визг сбоку — это Нобуёси срубил чью-то лапу.
Я охранял фланг и тоже не зевал — почему-то обитатели Межмирья обладали серьёзным дефектом по сравнению с нашими животными. У них были какие-то свои особенности, а у некоторых даже зачатки магических сил и интеллект, но вот чувством самосохранения боженька их обделил.
Случайная гиена сама налетела на мой меч, и я чуть было не упал на спину от такого толчка, но сумел погасить инерцию, присев на колено. Туша сползла с клинка на землю, но зевать было некогда — следующая тварь атаковала.
Прямо с колена я помог себе левой рукой и выставил лезвие как палку перед собой. Бешеная пасть тут же её укусила. Противный скрип металла о металл заставил сморщиться, но сверхострый меч отрубил гиене верхнюю челюсть, когда я привстал. Следующим ударом я добил её.
На Мефодии повисло сразу трое, одна укусила за ногу, две других за древко секиры. Повернувшись вбок, я заметил, как Ермолай деловито вытаскивает топор из башки поверженной гиены, а на соседнем фланге Митька отпугивал широкими движениями двух других, чтобы те не цапнули за ноги лошадей.
Я отправился ему на помощь, потому что с нашей стороны врагов не осталось, а берсерку помог Нобу. Его меч, словно кисть, прочертил в воздухе узор, и все трое нападавших повалились замертво.
С разгону я пнул в грудь подвернувшуюся животину, сбивая её с ног. Удар — труп. Подшаг вперёд, уход с линии атаки и боковой разрез вдоль всего тела по последнему хищнику. Внутренности выпали наружу, и вскорости гиена издохла.
— Ты цел? — спросил я Мефодия, и богатырь поднял штанину, демонстрируя тот самый десятикилограммовый браслет.
— Хорошо, что они тупые, я бы целился в яйца, — заулыбался берсерк.