— А что Смольницкий и Кислица? Одобрят такое?
Я как будто наступил на мозоль. Наслаждающееся превосходством лицо Шеина поморщилось при упоминании заклятых друзей.
— Не твоя головная боль, с этим как-нибудь сам разберусь.
— Я не особо разбираюсь, как тут всë устроено, потому и спросил…
— Я улажу с ними вопрос.
— Кажется, у вас ещё есть двое сыновей?
— Ага, в столице сейчас, в университетах учатся, — подтвердил с теплотой Шеин.
«Вот же сукин сын. Если с Черноярскими я имел право претендовать на наследство, потому что отец общий, то здесь, когда помрёт барон Шеин, я натурально стану домашним животным. Без земли, полностью зависимый от воли наследников, без денег, но зато с титулом. Весь мой феод перейдёт под их законный контроль».
Этим ходом собеседник надеялся убить трёх зайцев разом: убрать никому не нужного нового барона, ослабить Черноярских с перспективой добить и стереть отставание в силе с остальными феодами. Сейчас Шеины самые слабые в графстве.
— Я не планировал в ближайшее время жениться, но ваше предложение показалось мне привлекательным, — с поддельным интересом протянул я. — Я же могу подумать какое-то время?
— Конечно, голубчик, конечно, но не затягивайте, мне нужно оповестить судью как можно раньше, чтобы мы смогли порвать защиту вашего батюшки.
— Впечатляет, насколько это для вас легко. Наверняка Шеины — самый могущественный род из всех, просто вы это умело скрываете.
— А вот это очень умная мысль, — Евгений Кириллович встал, налил себе и мне. — За будущего зятя, — расплываясь в довольной улыбке, предложил он.
— За мудрого тестя, — парировал я и Шеин, взяв меня под локоть, повёл по своим владениям, рассказывая, когда что было построено.
Мы топтали персидские ковры, лапали груди прелестных греческих статуй, попробовали в саду лимон с лимонного дерева его жены, пели песни, травили похабные анекдоты, а под утро вышли к речке, чтобы под кваканье лягушек отлить с видом на рассвет.
— Хороший ты парень, Володька, хотел бы я себе такого сына.
— Евгений Кириллович, да вы мне уже почти как отец! — душевно заверил я его. — Как же мы с вами деньгу будем грести… а чуть не забыл, во-о, — я приоткрыл подсумок, что таскал везде с собой, и показал ему лежащее внутри яйцо виверны. — Папенька зря в меня не верит, зря, — покачиваясь, я помахал пальцем. — Когда это чудо вырастет, весь хронолит наш будет, весь! — крикнул я.
Шеин так и впился своими поросячьими глазками в драгоценное яйцо и тоскливо сглотнул, когда я закрыл подсумок. Положив руку на плечо барону, я зашептал, чтобы не услышал следовавший за нами слуга Клавио.
— Ежли надо, всех, — я провëл пятернëй по воздуху. — Под корень, — последнее прошептал ему на ухо. — Ммм?
— К чëртовой бабушке, — подтвердил барон.
— Евгений К-Кириллович, а вот скажите, вы верите своему Клавио?
— К чему такой вопрос?
— Да просто лицо у него знакомое… Нет, я наверно ошибся, ошибся, — признал я и замолчал, чувствуя кожей, как у Шеина нарастает любопытство и раздражение.
— Да что же ты мучаешь меня, скажи уже!
— Я не смею…
— Да ладно тебе, как девке ломаться, Клавио! Клавио! — повторил он, и к нам тут же подбежали.
— Да, Ваше Превосходительство?
— Дружок, сгоняй-ка нам ещë за бутылочкой рейнского.
— Сей момент.
— Ну вот, видишь, ушëл он, говори. Где его видел?
— Он телохранитель у вас же, так?
— Какой к чертям телохранитель? Клавио? Да он в жизни меча не держал, муху, если поймает, в кулаке из окна выпустит.
Я почесал голову и развëл руками.
— Тогда честно не понимаю, что он забыл подле старшего сына Смольницкого.
— Это когда? — сощурился Шеин.
— Да вот на прошлом турнире, кажись, недели две назад, что ли, из головы вылетело. Мы ещë взглядом встретились, вот я и запомнил.
— Взглядом говоришь, — с толикой угрозы произнëс барон.
— Да и у него тогда меч при себе был, потому я и спросил про телохранителя… О нет, вы думаете, что…
— Молчи, как придëт, веди себя как обычно.
— Он может быть шпионом…
— Цыц, Володя. Всë, я сам разберусь.
— Как скажете, Евгений Кириллович.
Я и так с порога знал, кто такой Клавио. Память на лица отличная. Ведь этот тот самый Убийца ранга «А», потому я и попросил его убраться во время нашего разговора тет-а-тет.
В прошлый раз у меня были о нём отрывочные сведения, сейчас же они пополнились весьма любопытными пунктами.
Отвага (74/100)
Интеллект (32/100)