— Коля, собирайся, — велел немец Рындина, и лесоруб покинул строй.
Преданность к барону среди оставшихся не превышала двадцати, потому я смело выбирал опытных и разносторонних мужиков, что разные типы работ могут выполнять, а после ещё и фермерством займутся. Был среди них один с рангом «А». Остальные преимущественно «B»-шки. Для таких Кошевой с Ермолаем — идеальные бригадиры.
Итак, мы имеем: одного мага с талантом «Магический инженер», одну повариху с талантом «Секретный ингредиент», одного лесоруба с высоким потенциалом и разношёрстную компанию хороших спецов в количестве семи штук. Идеально. Ещё бы не подташнивало от частого использования дара… Я чувствовал, как по виску стекает капелька пота.
— Владимир, мон шер, ты какой-то бледный, с тобой всё в порядке?
— Да, благодарю, мы закончили.
— Разорил ты меня, конечно, но я своё слово держу. Обещал десять любых людей — забирай десять любых.
— Да прекрасно, секундочку, Мефодий, — подозвал я своего берсерка.
Тот держал за спиной сумку и готов был порвать каждого, кто попытается её отнять. Ещё бы — там лежала огромная порция стяженя. Здоровяк передал мне груз, когда я попросил его движением ладони.
— Это вам, я тоже своё слово держу.
— Отлично, превосходно, проследуйте сюда, — Рындин приглашающим жестом подвёл нас к фуршетным столам, где обычно кучковались гости во время балов.
Еды там сейчас не было, зато лежало множество исписанных бумажек, откупоренные чернильницы, заточенные перья и готовые к проставлению печати.
— Тут всё? — уточнил я у барона.
— Да.
— Марина Васильевна, будьте добры, — попросил я Троекурскую и специально для неё отодвинул стул, помогая сесть. — Никого не узнала? — шепнул я ей.
— Нет, их здесь не было.
— Понял, рассчитываю на тебя, — хоть это не специализация девушки, но контора её отца занималась не только исками по наследству.
Рындиным были приглашены члены Вотчинной коллегии: секретарь, советник и сам президент — всех я занёс в «картотеку», несмотря на головную боль. Из носа пошла кровь.
— Простите, — я отвернулся, чтобы вытереться платком и незаметно разжевал несколько крупинок стяженя из личной шкатулки, это помогло.
Предприимчивый барон не мелочился и отстегнул всем, кому надо. Интересовавшая меня земля скоро попадёт в собственность бастарда Владимира Денисовича Черноярского. Я не мог больше тянуть с откладыванием строительства феода и решил самому перейти в нападение.
Никто не предполагал, что в моих руках сосредоточится столько денег — это и сыграло решающую роль. Я покупал не просто землю, я покупал независимость. Даже если мы из-за козней батюшки проиграем суд, у меня будет своя крепость, свой уголок, где я буду ждать апелляции и назло всем отстраиваться.
В общем, я в каком-то роде сломал правила. Проверка шла около получаса. Марина внимательно всё сверяла и, закончив, кивнула мне, что всё в порядке.
— Что ж, подписываем? — потирая руки, спросил Рындин — он-то здесь самое заинтересованное лицо.
— Подписываем, — я макнул перо и поставил свою витиеватую трёхэтажную подпись на одном документе, потом на другом, третьем…
Дальше они по кругу шли к Рындину, секретарю, советнику и президенту Вотчинной коллегии. Подпись последнего была необязательна, но Аркадий Терентьевич щепетильно подготовился к оформлению бумаг и хотел всё обстряпать, чтобы комар носу не подточил.
— Спасибо господа, прошу ко мне в кабинет, Иоганн вас проводит. Скоро я присоединюсь, — почтительно произнëс барон.
Когда чиновники ушли, я велел и своим ребятам подождать снаружи. Вот содержание нашей краткой беседы.
— Здесь на полтора миллиона, как договаривались? — спросил посерьëзневший Рындин.
Собственно, сейчас я его видел таким, какой он на самом деле — холодным, расчётливым и злопамятным.
— Да, тридцать порций по пятьдесят тысяч рублей каждая. Было нелегко их достать.
Такие объёмы стяженя никогда не выходили за пределы храма. У скупщиков его набиралось максимум две-три шкатулки в месяц. Он вроде бы и нужный, но цена кусалась. Проще и дешевле нанять лекаря в команду. Для многих витязей целебный порошок — излишество.
По словам Рындина, у него были какие-то свои зарубежные контакты, там он и сможет сбыть всю партию, но это уже не моё дело. А то, что по пятьдесят тысяч, а не по двадцать — это моë предложение. Там были свои нюансы, но об этом чуть позже.