— Не слушайте их, Ваше благородие, — вздохнув, сказала повариха. — Ребята они хорошие, дело своë знают, даже очень, но оттого и плохое есть — много ропщут. Опыт говорит им: «Невозможно», но я почему-то в вас верю.
— Спасибо, Зинаида Лукична, рад, что хоть кто-то не считает меня спятившим.
— Дайте им время, — объяснила она. — Ой, у меня ж там всë убежит щас… — дверь за ней захлопнулась, а я закончил зашнуровывать свои грубые домотканые штаны.
Была уже ранняя осень, но за работой я надеялся согреться, потому сверху набросил только рубаху и простой жилет с кучей кармашков.
— Мефодий, как себя чувствуешь? — спросил я с намëком.
— Если вы про припадки, Владимир Денисович, то в этом месяце «отстрелялся». Ещë не скоро накатит, только если не как в прошлый раз.
— В смысле ты про своë ранение?
— Да, надо глубоких ран избегать, и всë будет отлично.
— Хорошо, тогда снимай браслеты.
— Вы уверены?
— Мне нужна вся твоя сила, да и в Красный мир ты пойдëшь без них, пообвыкни пока.
— Ага, ну хорошо.
Замки лязгнули и четыре десятикилограммовых утяжелителя упали на землю.
— Ну как ощущения? — спросил я, глядя на улыбающееся лицо богатыря.
— Сейчас как улечу! Ха-а-а… — помахал он руками.
— Главное помягче приземлись, идëм, — позвал я его, беря с собой ножны.
Кошевой, прибившийся к ним маг Гио, и восемь лесорубов горячо обсуждали будущий проект. Как сделать лучше, как сэкономить силы и повысить производительность. Всë это нужно было, как и разведка местности, но еë мы проведём завтра.
Молодому Николаю надоело стоять без дела. Он поплевал на руки, схватил топор и, пока старшие совещаются, замахнулся раз, второй, третий. Работа заспорилась. Силищи у него, как и техники, хватало — каждое движение выверенное, точное и быстрое. Любо посмотреть.
Что уж там — я невольно загляделся и дождался, когда раздался треск. Молодой дуб свалился точнëхонько между соседних деревьев. Лесоруб контролировал весь процесс от и до.
— Мефодий, иди за мной, — приказал я берсерку, а сам оголил меч.
Рабочие сразу же отвлеклись, Гио опять приготовился отпустить колкую шуточку, но всë пошло по другому сценарию.
— Подержи, — попросил я Николая, смахивавшего пот со лба, он удивился, но без вопросов взял мои ножны. — Митька, который рубить?
— Вот этот, ваше благородие, — указал бригадир на толстый морщинистый дуб со «шрамом» на коре. Тот был вторым на очереди к расчистке просеки. Я схватил меч Аластора поудобнее и прикинул, что его длина ненамного больше толщины могучего дерева.
— Владимир Денисович, давайте лучше мы сами, чего мечик ваш зря портить? Сходите, прикорните, а мы всë сделаем.
Кто это говорил, я не увидел, потому что уже замахивался. Клинок при столкновении со стволом активировался и бодро прошëл сквозь него. Однако я не управился за один удар — всë-таки длины чуть-чуть не хватило, и краешек дуба удерживал ствол от падения.
— Он что промахнулся?
— Не знаю, я не заметил…
— Мефодий, нажми, пожалуйста, вон туда, — указал я направление.
— Сделаем.
Куликов толкнул ствол, как калитку открыл. Едва ладонь коснулась коры, затрещало всë. Дуб полетел в траву.
— Что⁈
— Это как?
— Какое теперь? — поинтересовался я у Митьки, и он показал в этот раз дерево попроще, оно упало мгновенно, без помощи богатыря. — Следующее…
Когда за пять минут было срублено десять деревьев, все очнулись и резко вспомнили, что они, вообще-то, тоже нанимались работать в новом феоде.
— Так, бездельники топоры в зубы и обрезаем сучья! Ещë будут тупые вопросы к барону? Нечего хлебалом щëлкать, сказали за три недели управимся, значит, за три!
Кошевого уже было не остановить. Он носился с распоряжениями от одного лесоруба к другому, успевал и мне фронт работы наметить, и где-то сам помогал ускориться.
Когда появились первые готовые к переноске брëвна, Мефодий взвалил себе на плечи сразу два и потащил к избе лесничего. За ним вслед побежал и Митька, показывая, куда складировать.
Один взмах — одно дерево. Оно падало дольше, чем я его рубил. Мой артефакт в этот раз работал в мирных целях и как будто даже радовался этому. Не знаю, как объяснить — он отбирал у меня меньше сил, чем при убийстве живого существа.
Быстрое продвижение ободрило всех, появился горящий в глазах азарт. Теперь срок, установленный хозяином, не воспринимался как фантастические грёзы — это было более чем реально.
Вместе с этим воодушевление ещё больше усилилось, когда поняли, кто такой Мефодий. Эта махина поражала воображение своей мощью. Только вдумайтесь: он подбрасывал тяжеленное бревно ногой, чтобы без чужой подмоги водрузить его себе на плечо!