Если бы можно было таскать больше двух или трёх брёвен, он бы тащил все пять-шесть, но габаритов его тела не хватало под эту задачку. Куликов компенсировал это трусцой. Бежал, как налегке, мимо шустро работавших лесорубов и возвращался за новой порцией. За ним просто не успевали.
Митька придумал ему очередную «забаву» — выдал инструмент и велел выкорчёвывать пни, что шли посерёд просеки и мешали проезду. Куликов подкапывал их лопатой, подрубал корни топором и просовывал бревно-рычаг. Казалось, пни пугались, что с ними сейчас будет, и сами вылезали наружу. Это смотрелось одновременно и страшно, и комично.
Грубая сила Мефодия без утяжелителей выходила за рамки возможного. А когда ты осознаёшь, что вон тот здоровяк за тебя, да, та самая горилла, что рвёт эти пни пополам, то и работается спокойней, легче, веселей. Мужики подхватили песню, и только Митьке было не до развлечений.
— Надо было на лесопилку подписываться… — он завидовал Ермолаю, что сейчас копался один и в спокойствии.
Молчаливый Яр обстоятельно осмотрел целостность плотины и пришёл к выводу, что конструкция из брёвен и грунта в порядке — основание не подмыло, протечек нет. Сейчас он копался у жёлоба, который направлял воду в колесо и вытаскивал оттуда мусор вперемежку с илом. Водоспуск не должен быть засорён.
И в противоположность ему скачущий то тут, то там Митька. Благо народ понятливый попался, рукастый и соображающий. Дураков я сюда не брал. Процессы наладились, и бригадир смог выдохнуть. Какое-то время мы ещё потрудились, но мошкара, а затем и убежавшее за горизонт солнышко напомнило о времени.
— Ужин, мужики! Бросай всё, — объявил Кошевой, дымя папиросой. — Что-то мы увлеклись.
В его словах была правда. Рабочие разогнули спины, похватали инструмент и потопали к избушке лесника. Ещё на подходе ноздри защекотало от ароматного варева. Густой кисловато-мясной запах щей хватал тебя удавкой и тащил к общему котелку, где всю эту вкуснятину уже разливала богиня кулинарии.
— Подходите, мальчики, не стесняемся. Вот тебе грудинки кусочек, аккуратней, горячее.
— А можно мне два? — жадно истекая слюной, спросил Николай.
— Можно, дорогой, вот держи, — грудным голосом ответила Лукична и добавила ещё мяса.
Лесоруб был на седьмом небе от счастья и забыл поблагодарить, за что тут же получил по шапке от старших и исправился.
— Спасибо за угощение!
Все они были давно знакомы и знали, чего друг от друга ждать, потому никого не возмутила торопливость и прожорливость Николая — привыкли.
— Отойдём на пару слов, — тихо сказал я Гио и Кошевому, что стояли в задних рядах.
Сегодня маг тоже участвовал в работе, в основном на подхвате — собирал обрубленные сучья и относил к избе. Для всяких хозяйских нужд потом пригодятся.
Всё же он больше умственного труда работник, но не отлынивал, кому-то эту работу надо было выполнять. Заодно и обсматривался. Я видел, как он отдалялся от тропы, прикидывал мысленно, где что будет построено, иногда даже вперёд меня уходил.
— Что барон, утверждаться позвал? — хмыкнул грузин, посматривая на мой меч.
— Успеется, что скажешь за место? Это меня больше интересует.
Гио как-то странно поднял голову вверх, задирая свой огромный нос, потом вздохнул и отвернулся.
— Место отличное, Владимир, город тут можно строить — всё есть, но надо бы дальше пройтись, посмотреть границы дубравы и смешанных лесов. Дуб крепок, но хвойные быстрее в обработке, — это замечание мне показалось дельным, Джанашия также добавил. — За большое дело ты взялся, но надо сразу искать, чем будем тут жить. Иначе никаких денег не хватит.
— Хорошо, этим завтра и займёмся, — я хлопнул его по плечу и ушёл, нагружать будущего дружинника по поводу магии не стал — в экспедицию с разведчиками не возьму, нужно сначала наладить общение и понять ход его мыслей, пока что старик не спешил раскрываться.
Когда молодой господин отошёл достаточно далеко, Кошевой набросился на Гио.
— Ты что так себя ведёшь с бароном?
— В чëм проблема?
— По имени-отчеству называй!
— Ага, сейчас, он мне во внуки годится, не дорос ещё. Я перед Рындиным не пресмыкался и перед этим не стану. Я сам по себе, понял? Шило на мыло променял. Теперь горбатиться за две тысячи супротив рындинских четырёх, чтобы долг закрыть. Это ж мне с юнцом два года ни жрать, ни пить, чтобы рассчитаться, тьфу, кабала как есть!
— Погоди, — Кошевой взял Гио за плечо.
— Что такое?
— А тебе Владимир Денисович разве не говорил?