— Помните, как я в прошлом году на рождество ездил? — спросил столяр. — На той машине и с той женщиной?
Хозяин поднял бутыль и взглянул на фотографа:
— Про это, сударь, стоит послушать!
— В этой истории много поучительного! — добавил книготорговец.
Ковач вместе со стулом подсел ближе.
— В канун сочельника был я у своей старшей сестры, в Векерле. Крестничку подарок привез. На обратном пути заскочил к одному знакомому столяру на улице Барош за какой-то мелочью. Подхожу к Большому Кольцу и вижу, как на одной из улочек двое верзил пристают к женщине. Светло еще было, то есть, во всяком случае, все видно — насильничают они над ней, притиснули к стене, бедняжка хотела бы закричать, да они зажали ей рот и уже юбку разодрали под коротенькой шубкой. Подбегаю я к ним и спрашиваю, что, дескать, происходит? Один из верзил отвечает, проваливай, мол, пока цел! Тогда я подступаю вплотную и начинаю несчастную женщину у них из рук вырывать. Меня бьют, но и им достается. «Хулиганье, — кричу, — я вам покажу, как с женщиной обращаться!» И луплю изо всех сил. Тут вдруг останавливается возле тротуара роскошная машина, выскакивает из нее еще один хмырь — и бац меня в машину вместе с женщиной! «Заткнешься ты наконец, дурак?» — спрашивает один из них, а другой как хряснет меня по зубам, я после этого еле-еле отдышался…
— Вот как надо клозеты чистить! — заметил книготорговец.
— Короче говоря, — продолжал Ковач, — привезли меня в полицию, потому как женщина оказалась не то карманной воровкой, не то взломщицей, не то еще кем, а эти верзилы — сыщиками, на той улочке ее как раз и зацапали! «И какого черта вам во все обязательно влезть надо, олух вы этакий? — спрашивает меня потом тот сыщик, что по зубам съездил. — Чего вы суете нос в дела, которые вас не касаются?» Ну, вот и вся история… А ведь меня всегда учили — и в бойскаутах, и в конгрегации, и везде: если можешь, помоги! Хорошо же мы выглядим, доложу я вам… И что после этого делать прикажете?
— Очень просто! — объяснил книготорговец. — Как в армии! Раз не твое дело, помалкивай!
— Очень правильно вы только что сказали, коллега Бела: ежели мир велит вылизать пол, значит, нужно вылизать — и дело с концом! Рядовой — цыц! Зажмурь глаза, заткни уши. Командуют здесь они, люди их круга! А вот что мы думаем — уже наше дело, в мысли не заглянешь. Хотя бы это нам остается! Разве не так?
Фотограф разгладил перед собой скатерть и, водя по узору указательным пальцем, заговорил:
— А я… я вот что скажу, — и он снова покраснел, как краснел всякий раз, начиная говорить, — я скажу: даже если и в десятый раз с таким делом столкнешься, надо и в десятый раз вмешаться! Это, если угодно, человеческий долг. И если мы уклонимся — то как же нам себя уважать?
— О-хо-хо!.. — вздохнул Кирай. — Да вы, как видно, из неисправимых.
Ковач повернулся к Дюрице:
— А вы что на все это скажете, господин Дюрица?
— А я только удивлюсь,— ответил Дюрица,— как это у вас животы от скуки не подводит!
Книготорговец поднял стакан:
— Ну, конечно… Если бы разговор шел о несовершеннолетних девочках, господин мастер не строил бы такую кислую мину!
— Вы так полагаете? — взглянул на него Дюрица.
— Да, полагаю, дорогой друг!
Дюрица перевел взгляд на Ковача и погрозил указательным пальцем:
— Остерегайтесь людей, которые любят говорить «дорогой друг»! Это у них не от искренности, а от двоедушия!
— Да, я так полагаю! — повторил книготорговец.— И если вы еще не потеряли обоняния, то выкиньте, немедленно выкиньте гадость, которую держите, иначе я уйду!..
Дюрица, пока шел разговор, вынул из нагрудного кармашка старенький картонный мундштук и, два-три раза дунув в него, принялся старательно заправлять внутрь кончик сигареты. Такого рода мундштуки продавались в киосках за три-четыре филлера и вполне себя оправдывали — после нескольких сигарет, пока карман или бумажник не успел провонять, их в отличие от других мундштуков не жалко было выбросить. И когда Дюрица продул свой мундштучок, вокруг распространился запах табачного пепла, зловонный до неприличия. Мундштук был явно старый, хотя внимательный взгляд мог заметить на нем следы тщательной чистки.
— Вам и это не нравится? — поднял сонный взгляд Дюрица, и тут же, слегка скрутив сигарету, вставил ее в мундштук.
— И как вообще человек с приличным заработком может так долго таскать с собой подобную мерзость? Объясните мне это наконец!