Я мыл полы и думал о том, что напрасно не поддался уговорам своей жены. Ну и осел же я! Упрямый и глупый! Нужно было остаться. Сейчас, я был готов даже на дополнительные смены после полудня. Как же я завидовал своему компаньону Хьюго. Он уже, небось, взял себе в помощники кого ни будь из мальчишек и, так же как и мне, поутру предлагает им заглянуть в трактир пропустить по стаканчику бренди.
Между тем, я сейчас находился на судне с бесчеловечными жуликами и меня ждал самый непростой в моей жизни выбор; либо я становлюсь такими же, как они, либо меня ждет нелепая, как у юнги, гибель.
Кроме того, в моей голове вертелись слова, сказанные мне боцманом. Судя по всему, он затеял бунт и втайне от капитана, и его помощника, набирал себе команду. Но как бы там ни было, ответ мой очевиден – я откажусь от предложения Шилоха вступить в его ряды.
- Вряд ли кто-то захочет жрать его, - донеслось до меня из камбуза. Говорил мистер Хагли. Он разговаривал с судовым поваром Мэтью Купером.
- Его можно засолить в бочке, сэр, - ответил повар. – Отмокнет несколько дней в соли, и сойдет для жаркого.
- Нет, я сказал, - отрезал мистер Хагли. – И вообще, я насчет этого подниму вопрос. Негоже нам… - голос квартирмейстера понизился до шепота, но я все же смог разобрать слова… - человечину жрать, - прошептал мистер Хагли. – За борт его. Ясно?
- Да, сэр, - ответил Мэтью.
- Но, - добавил мистер Хагли, - поаккуратнее, чтоб не волновать никого. Заверни в какую-нибудь тряпку.
- Да, сэр, - повторил Мэтью.
Когда мистер Хагли вышел из камбуза, я сделал вид, что ничего не слышал, и упорно продолжат оттирать впитавшуюся в деревянные полы кровь Чарли. Квартирмейстер на мгновение замер, посмотрел на меня, и поспешно покинул столовую.
Холод пробежал у меня по спине. На этом корабле происходит настоящая дрянь! Но в тот момент, столь ужасная смерть юнги так сильно впечатлила меня, что я и думать позабыл о разговоре квартирмейстера и повара. Но так или иначе, следующие события вернули мне эти размышления.
Мальчика завернули в мешковину из-под картофеля, (что нашлось в камбузе, в то и завернули), и выбросили за борт. Тело с громким всплеском погрузилось в волны, на мгновение показалось из бурой пены, а затем ушло на дно. Матросы еще некоторое время постояли у фальшборта, поглядели на воду, кто-то сплюнул, и вскоре, все разошлись.
Когда Шилох раздавил голову юнги, кровь окропила мне лицо. Только вечером, глянув в зеркало, подвешенное над бочкой для умывания, я поспешил смыть ее. Лишь сейчас, почуяв металлический запах крови, я не смог сдержаться и исторг содержимое своего желудка за борт. Слезы наполнили мои глаза, и я заплакал. Я долго плакал, свесив голову к морю. Мое мальчишеское сердце было полно боли и отчаяния, и я ревел, даже не обращая внимания на смех вокруг. Смеялось только зверье. Несколько матросов похлопали меня по плечу и сказали, что своими детскими слезами я уже не смогу ничего изменить. Желтая лихорадка унесла немало жизней на Фергасте, и даже самые сильные падали от этой проклятой хвори. Мальчишка был обречен, хоть судовой врач и до последнего боролся за его жизнь.
Это была первая смерть, которая произошла на моих глазах.
Мертвец в трюме, или подслушанный разговор
Глава 5
Мертвец в трюме или подслушанный разговор
Прошло около двух недель, прежде чем покойный Чарли Хейворд, наконец, перестал навещать меня в кошмарах. Никогда я так не боялся засыпать. Едва я прикрывал глаза, как из темноты трюма выходил Чарли. Он не бросался на меня. Нет. Юнга подходил к моему гамаку, и подолгу стоял у моих ног.
В тот момент, я не мог ни закричать, ни пошевелиться. Мне приходилось лежать и, оцепенев от ужаса, смотреть на покойного. Не проронив ни слова, Чарли уходил и тогда я просыпался, мокрый, замерзший и напуганный.
Как и следовало ожидать, Шилох крайне разочаровался в моем отказе, когда предложил мне вступить в ряды его соратников, и мой статус подтишечного стукача, лишь утвердился. Многие из команды бросали на меня гневные взгляды, и что-то бубнили. Скорее всего, обсуждали мое появление на корабле. Никто за меня не подписывался, мол, этот парень что надо! Он не подведет. Многие из команды все еще гадали, как я вообще среди них оказался. Это наводило их на мысль, что меня пригласил капитан и наобещал мне золотых гор, лишь бы я доносил ему на команду. Шилох, естественно, подначивал всех.