-Занесите патронов с утра. Тех, что брал, и сколько не жалко.
-Оху…? -Хризолит мигом вернулся в интендантскую канву. – Количество скажи, а я подумаю.
-Занесут, - пресек торги Амиго. – Я скажу сколько.
Вот ведь падла от мира профессионалов. Толчком направив костлявого на дорожку, что вела к нашей обители, развернулся и не прощаясь зашагал прочь. Бойцы незамедлительно присоединились. Лишь Крыса напоследок оглянулась, выдохнула и рубанула:
-Пусть будет большая цифра.
Замес показал ей большой палец. А я… Ну что я? Улыбнулся скупо, и мелкая довольно засопела. Поставила точку и молодца.
Комнатки почившего Мастера достигли минут за двадцать. Спешить некуда, хоть тощий и порывался ускориться, дергая колесницу. Паре-тройке аграриев, двигавшихся встречным курсом, пришлось посторониться и затем добавить ворчливого в спину, когда отошли на порядочное расстояние. Но это так – издержки.
На подъезде к родному жилью, не сговариваясь, притормозили. В сумрачных изгибах теней светились желтым оконца - теплые провалы в уют и покой дома. Нет, поймите правильно - по корпусам достаточно отсветов, огни, порой, тянулись гирляндами, подсвечивая кладку. Народ жил, гулял и жег топливо в щедрой вечерней жизни. Но перед нами другое - точно долго бродили во мраке и вдруг нашли дорогу назад. Огни маяка, что зовут вернуться и обещают тихую гавань.
-Керосин изводит, - буркнул тощий и наваждение спало.
Марта послушно приткнулась в закутке у стены здания, груз перекочевал на наши плечи и щедрый шаг вынес на порог. Скрипнула дверь… И опять, сука, словили диссонанс - пробрало до отвисшей челюстей у отдельно взятого Замеса.
За столом в строгой позе восседал Паша. Перед ним тлела лампа, чуть колыхая облако света; парила эмалированная кружка. В углу тихо потрескивала буржуйка, радуя теплом. А Паша читал – оставил потрепанный томик на вытянутой руке и с задумчивым видом шевелил губами.
-Ты чего? – напрягся тощий, уйдя с порога вправо. Надо полагать, уклонился с линии прицела.
-Читаю, - смотритель обстоятельно заложил прочитанные страницы и закрыл книгу. – Вечерочка вам.
Не торопясь поднявшись, он в два приема допил чай, если верить аромату, подхватил рюкзачок и затолкал книгу в боковой карман. Дернул из-за стула уже свернутый спальник и выказал явное намерение с нами расстаться. Не прошло и минуты. Народ охренел, а я слегка удивился демонстрации профессионализма. В комнате не осталось и следа чужого присутствия.
Паша внимательно присмотрелся к Шесту:
-Пересчитывать будете?
-Позже, - очнулся тощий. - Но обязательно.
-Чайник еще горячий, - кивнул мужчина. Посмотрел на меня: - Все прошло спокойно. Лишние не лезли.
-Потому что внутри Паша, да? – усмехнулся я. У Амиго любопытный персонал, мне бы с ними познакомиться накоротке, во избежание.
Безопасник равнодушно пожал плечами и зашагал к двери. Вышел под общее молчание, разбавленное неопределенным сопением тощего. Костлявый самец не мог определиться, насколько пострадало его эго и за кем осталось заднее слово.
-Расслабься, - сказал я ему, пристраивая рюкзак на лежанке. – Готовьте бельишко и воду. Сполоснемся перед потерей сознания. Фрау намешай нам чего-нибудь питательного.
-Пойдешь вниз? Сейчас? – тревожно уточнил Замес, препарируя взглядом люк над спуском.
-А тянуть, только портить, - буркнул. В руку холодной тяжестью лег сервис-модуль. Функция окатила благодарным восторгом – перед ней оператор года и только так.
-Свисти ежели че, командир, - Шест отвернулся от распотрошенного рюкзака и отхватил короткий подзатыльник от резкой Крысы. – Да не, я серьезно.
-Бидон подними, - строго приказала мелкая, выказавшая неожиданную мудрость.
И я полез вниз, равнодушно отмечая болезненное дергание ран. Ступенька -высверк, ступенька - болезненный спазм, движение – и нет, сука, радости, только брыкание плотской оболочки. Наивное мясо, хоть и свое…
Под нехитрую мысль в стопы толкнулся пол тоннеля. С прибытием, Джимми. Луч фонарика метнул по стенам легкий желтый флер, что добавило тоскливых ноток. Но не за тем спустился – похер на стылую пустоту тоннеля, важен лишь шаг. А то и два – до гермоствора, а там глядишь и счастливый конец.
Кривая усмешка сама исказила мимику. Невольно провел рукой по лицу, стирая оскал, и терпеливо выждал, пока шлюз рывками уползет в пазы. Оборудование хрипело-гудело болезненными нотами -вроде горячечного бреда «щас сдохну, щас сдохну, щас…»
-А можно бл… не нагнетать, - попросил я у зала, слабо подсвеченного плафонами.