Его рука так быстро опустилась на коробку, что я отскочила назад.
— Даже не думай об этом, — сказал он.
Подняв руки в знак капитуляции, я попятилась из комнаты. Затем послала ему воздушный поцелуй и покинула участок.
По наитию я заскочила в салон красоты в центре города. Чудесным образом они смогли сделать мне педикюр без предварительной записи. Сидя в массажном кресле, я позволяла горячей воде, окутывающей мои ноги, творить свое волшебство и расслаблять мой разум.
Пятница Джиджи была самой лучшей.
— Я люблю это место! — сказала я Мейзи, садясь за наш столик. Мы с Джессом только что прибыли в салун «Серебряный доллар».
Бар представлял собой огромную подкову, занимающую середину квадратного помещения. Стены за ним были увешаны зеркалами и бутылками из-под ликера. Повсюду стояли старые, шаткие табуреты, и не было видно ни одной подходящей пары. Но самой крутой частью была сама барная стойка. Все это было покрыто блестящей медью.
В баре было темно и пахло плесенью, а цементные полы были в пятнах и слегка липкие. Если бы мне пришлось воспользоваться ванной, я бы точно нависла своей задницей над унитазом. Мне совсем не хотелось прикасаться своей голой задницей к хоть одной поверхности в этом месте. И хотя теперь это был бар для некурящих, дым прошлых десятилетий просочился в стены. Когда мы уйдём, от меня будет пахнуть, как от старой пепельницы.
Потрясающе!
— Я так рада, что вы согласились прийти! — сказала Мейзи, быстро оценивая мой наряд. — Милая куртка.
На мне были черные узкие джинсы, кремовая блузка и туфли на каблуках телесного цвета. Поверх топа я натянула свою любимую коричневую кожаную куртку.
— Чего ты хочешь? — спросил Джесс.
— Клюквенную водку с лаймом, конечно.
— Конечно, — передразнил он, направляясь к бару.
Мы немного посидели, а потом проводили Мейзи и Эверетта. В основном мы с Мейзи разговаривали, в то время как Джесс и Эверетт сидели и слушали. Эверетт был таким тихим, что через час я не думала услышать от него и четырех слов, несмотря на наши с Мейзи безуспешные попытки вовлечь его в разговор. Я никогда не видела, чтобы он вел себя так застенчиво.
Хотя Джесс выпил всего два пива, он следил за тем, чтобы мой стакан никогда не пустовал.
Через час Мейзи и Эверетт объявили о том, что уезжают. Мейзи казалась разочарованной (и немного обиженной на Эверетта) тем, что они уходят так скоро. Но Эверетт вел себя так странно, что было неловко.
— Хочешь поиграть в бильярд? — спросил Джесс после того, как я обняла Мейзи на прощание.
— Да!
Мой бездонный стакан с напитком подействовал, отчего я закричала, а не сказала в нормальном диапазоне децибел. Но мне было все равно. Музыкальный автомат в углу работал всю ночь, играя классическое кантри так громко, как только мог, не отпугивая людей. По крайней мере, я была не громче музыки.
Следуя за Джессом, я схватилась за его белую термо-хенли5, затем засунула другую руку в задний карман его джинсов. Я была возбуждена и счастлива. И поэтому пощупать горячую задницу Джесса казалось совершенно уместным.
Мы не стали засиживаться в баре допоздна.
Отправив няню домой, я потащила Джесса наверх и раздела его так быстро, как только могла. Он позволил мне взять управление в свои руки и скакать на нем, пока я не кончила. Затем он перевернул меня и взял верх, пока не кончил сам. Мы все еще были возбуждены, поэтому снова занялись этим в душе.
Пьяный секс с Джессом был невероятно горячим.
Забравшись в постель, я приняла свою стандартную позу для сна рядом с Джессом.
— Где ты научилась играть в бильярд? — спросил он.
— Бен научил меня.
Он фыркнул, прежде чем его грудь начала трястись.
— Что смешного?
— Думаю, Бен усовершенствовал свою методику преподавания между тем, как он учил меня, и тем, как он учил тебя. Ты молодец, детка. Никогда раньше никому не проигрывал. Кроме Бена, — сказал он.
Моя улыбка растянулась на лице.
— Думаю, Бен раньше позволял мне выигрывать, просто чтобы я продолжала играть.
— Возможно, — Джесс ухмыльнулся.
Я скрестила руки на его груди, положив подбородок на костяшки пальцев, чтобы не отрывать взгляда от удивительных голубых глаз Джесса, пока мы разговаривали.
— Знаешь, о чем я думала? Бен сказал в своем письме, что ему здесь нравилось. В Прескотте и в доме. И у него был ты. Зачем ему переезжать в Спокан?
Джесс обхватил ладонями мой затылок, а другой рукой обнял меня за плечи.
О нет. Это был нехороший знак.
— Бен был женат.
Я сделала короткий вдох. Я понятия не имела, что человек, который был мне как дедушка, когда-либо был женат.
— Его жена, Клэр, была великолепна. Милая. Добрая. Любящая. Проводила все время в церкви, готовя еду для бездомных. Она делала одеяла для людей, застрявших в больнице. Всегда готовила мне ужин, если я был на ферме, чтобы я мог взять побольше домой, когда буду уходить. Всегда заботилась о людях. — Он сжал меня в объятиях. — Прямо как ты.
Я приподняла подбородок, чтобы слегка поцеловать его в грудь.
— Однажды я спросил Бена, почему у них нет детей. Я думаю, Клэр не могла их иметь. Всегда думал, что это было одной из причин, по которой он взял меня под свое крыло, — сказал Джесс.
— Хм… вполне возможно, — прошептала я, но знала, что это неправда. У Бена могла быть сотня детей и он все равно бы присматривал за Джессом. Именно таким человеком он был.
— В общем. У Клэр были некоторые проблемы с одной из ее ног. Не могу вспомнить, что именно. Но ей назначили операцию. Помню, как пришел к ней после того, как она вернулась домой, и принес цветы. Она выглядела счастливой, отдохнувшей. Все было хорошо. Затем, два дня спустя, сгусток крови оторвался и попал в ее мозг. Она перенесла обширный инсульт и умерла.
Слезы потекли по моему лицу, падая ему на грудь.
— Бен любил Клэр. Каждой частичкой себя. Она была его миром. Думаю, он не смог вынести пребывание здесь без нее. Итак, примерно через месяц после ее смерти он нашел работу в Спокане и переехал. Почти ничего не взял с собой. Пожертвовал почти все церкви Клэр. И попросил меня взять на себя заботу о ферме.
Мое сердце разбилось из-за истории Бена. Хотела бы я знать, но понимала, почему он мне не сказал. Даже спустя двадцать лет потеря его жены все еще была слишком болезненной, чтобы обсуждать ее.
— Теперь понятно, почему он сохранил это место, — прошептала я, вытирая глаза.
— Да. Клэр похоронена рядом с большой рощей деревьев. Той, что в северном углу участка.
— О боже мой. Там? — прошептала я.
— Да.
Я прижалась лбом к груди Джесса.
— В завещании Бена он попросил, чтобы его кремировали, а останки передали мне. Там было сказано, чтобы я хранила их до тех пор, пока не узнаю, куда их положить. Я не знала, что он имел в виду. Так что я упаковала их, и отнесла на чердак. Теперь мы можем поместить их туда, где им самое место.
Боль в моей груди усилилась, и я поддалась новой порции слез. Слез от потери Бена. Слезы восторга от того, что Бен наконец-то сможет отдохнуть со своей любимой Клэр.
Джесс погладил мои влажные волосы и поцеловал в макушку. Он шептал мне, что все будет в порядке. И он держал меня в своих сильных объятиях, пока мой плач не утих и не превратился в мелкую икоту.
— Ты отведешь меня туда завтра? — спросила я.
— Да.
— Спасибо, милый.
— Все, что угодно, для моей девочки.

Джесс
— Это прекрасное место, — сказала Джорджия.
Мы стояли у белого надгробия Клэр, окруженные высокой рощей деревьев с колышущимися луговыми травами у наших ног, на фоне заснеженных гор.
— Это точно, — согласился я.
Я часто думал о Бене и о том, чему он научил меня, когда я был маленьким. Всему тому, чему отец научил бы сына. Но самый важный урок, который Бен когда-либо преподал мне, был тот, который он преподал без слов. Он был о том, как он любил свою жену.
Бен ни в чем на свете не нуждался, пока у него была его Клэр. Когда он был рядом с ней, он загорался.