Я была права, солнцезащитные очки скрывали ее глаза. Они были ярко-красными, а под ними — темно-фиолетовые круги. Фелисити не пролила ни одной слезинки по Уэсу, она выплакала по нему целую реку.
Джесс напрягся и отступил от допроса своей сестры.
— Ладно. Не сегодня. Но мы будем ждать тебя на Рождество. Если хочешь встретиться до этого, позвони мне, — сказал он.
Она снова водрузила очки на лицо.
— Ладно. Я собиралась завтра пройтись по магазинам. Прогуляться по центру города и посмотреть, что нового. Может быть, мы могли бы встретиться за ланчем?
— Полдень. Встретимся в кафе.
— Отлично. А теперь, если вы меня извините, мне нужно пойти и засвидетельствовать свое почтение Джеку и Энни.
Она в последний раз обняла Ноэль и вышла из нашей группы, направляясь прямо к родителям Уэса.
Когда Фелисити приблизилась, Энни разрыдалась и бросилась обнимать ее. Фелисити стояла неподвижно, пока Энни рыдала в ее черную шелковую рубашку. Джек подошел к женщинам и обнял их обеих. Его ласка, казалось, немного расслабила Фелисити, и она обвила рукой его талию и положила голову ему на плечо.
В глубине моего горла образовался комок. Наблюдать за ними вместе было душераздирающе.
Джесс с минуту наблюдал за ними, а затем наклонился, чтобы посадить Роуэн к себе на бедро. Схватив меня за руку, он сказал:
— Пора отвезти моих девочек домой, — и повел нас к выходу.
— Давай сделаем что-нибудь веселое, — предложила я по дороге домой после того, как мы высадили Ноэль.
— Сегодня? — спросил Джесс.
— Ага. Сегодня. После похорон мамы я отвела Роуэн на карусель, и мы катались на ней несколько часов. А после смерти Бена мы поехали в парк развлечений и провели день на американских горках.
— Ладно. Например, что? — спросил Джесс.
— Как насчет катания на санках?
— Санки! — взвизгнула Роуэн.
Я начала смеяться. Значит будем кататься на санках.
Час спустя мы были укутаны и веселились вовсю, грусть, которая была раньше, почти прошла.
— Ты можешь пойти со мной на этот раз, мамочка? — спросила Роуэн.
— Да! — сказала я.
Мы катались на санках у подножия гор за фермерским домом.
Холм, который нашел для нас Джесс, был не слишком большим, но для Роу и ее фиолетовых пластиковых саней он был в самый раз. Она была закутана в столько слоев, что едва могла ковылять вверх по холму. До сих пор Джесс поднимал ее санки на холм и спускался с ней, пока я стояла внизу и фотографировала.
Теперь настала моя очередь.
Мы с Роу поплелись вверх по склону, держась за руки. На вершине она быстро устроила свою маленькую попку в санях, пока я маневрировала позади нее и обхватывала ее ногами по бокам.
— Готова? — спросила я.
— Ура! Поехали! — она радостно закричала и начала раскачиваться всем телом, пытаясь сдвинуть сани с края.
Я уперлась рукой в перчатке в снег и подтолкнула нас.
Мы полетели вниз с холма. Пушистый снег взлетел вверх и ударил нам в лица. Роу подпрыгивала в воздухе всякий раз, когда мы ударялись о кочку. Когда мы промчались мимо Джесса стоявшего внизу, я выставила ноги и замедлила нас. Затем я схватила Роу и повалила нас набок, смеясь и щекоча ее, пока мы катались по снегу.
Затаив дыхание, я легла на спину и посмотрела в голубое, солнечное небо.
Зима в Монтане была чудесной. Холодной, но величественной. Все сверкало, как будто весь мир был покрыт блестками. Было так ярко, почти ослепительно.
Я беспокоилась, что зимы будут холодными и унылыми, что большую половину года мы будем торчать дома в шерстяных носках и кутаясь в одеяла. Не то чтобы тут не было холодно. Было. Но из-за солнечного света казалось теплее, чем было на самом деле, и пока не было метели, мы с Роуэн могли проводить много времени на улице этой зимой, наслаждаясь свежим воздухом.
— Вы живы? — спросил Джесс, стоя надо мной, чтобы заслонить мое лицо.
— Ага. У тебя как дела?
— Я в порядке. — улыбнулся он.
Я улыбнулась в ответ, прежде чем повернуться к Роу, лежащей на земле рядом со мной.
— Давай еще раз.
Глава 20
Когда мой будильник зазвонил в шесть часов, Джесс откатился от меня и зарылся лицом в подушки.
— Просыпайся, — приказала я, целуя пространство между его лопатками.
— Джорджия, тебе не нужна моя помощь, чтобы запечь ребрышки в духовке. — Он зевнул.
— Это не нужно делать сейчас. Но нам нужно вставать, чтобы мы могли разбудить Роу и открыть подарки.
— Что? Нет. Она может прийти и разбудить нас, — сказал он в подушку.
— Джесс, это наша традиция.
— Новая традиция. Мы спим на Рождество.
— Пока моя мама не умерла, я не могу вспомнить ни одного Рождества, даже когда я училась в колледже, чтобы она не будила меня рано и не вытаскивала из постели, чтобы начать открывать подарки. И мне это нравилось. Мне это так нравилось, что я всегда делала то же самое для Роуэн, — сказала я.
Он подождал около десяти секунд, прежде чем перекинуть ноги через край кровати и выкатиться наружу. Затем он схватил меня под мышки и приподнял так, что я оказалась на коленях в кровати.
— Ты разбуди ее, я приготовлю кофе. — Он поцеловал меня в лоб и направился в ванную.
Несколько часов спустя, с чашкой кофе в руке, я была окружена горой скомканной оберточной бумаги и вскрытых коробок. Мы с Джессом сидели на полу в гостиной и наблюдали, как моя маленькая девочка открывает свои рождественские подарки. Она кричала от восторга каждый раз, когда обнаруживала, что находится под бумагой. Затем она брала свой подарок, крепко обнимала его и приветствовала в своем доме.
Ей было весело. Мои щеки до сих пор болели от улыбки.
Независимо от того, что произойдет в оставшуюся часть дня, я знала, что это Рождество на ферме станет для меня вторым лучшим Рождеством за все время — первым было последнее Рождество с моей мамой, которое также было моим первым Рождеством с Роуэн.
Джесс избаловал Роу кучей подарков поменьше и его самым дорогим подарком — новым Айпад. Она была так счастлива, когда открыла его, что бросилась в объятия Джесса и поцеловала его по меньшей мере двадцать раз в щеку. Он начал щекотать ее, и они оба рассмеялись, рухнув на пол посреди бумажной горы.
Я сделала быстрый снимок, и оказался четким, так что я повесила его в гостиной рядом с фотографией мамы и Роуэн в их рождественское утро.
— Пора начинать убирать твои подарки, а потом нам нужно одеться, малышка, —сказала я Роу.
— Хорошо, — сказала она.
— Я собираюсь принять душ, а затем отправиться домой и забрать кое-какие вещи, — сказал Джесс.
— Нет! — Роуэн закричала и вцепилась в одну из ног Джесса. — Не уходи.
— Расслабься, я скоро вернусь. У меня дома припрятана еще пара подарков, которые мне нужно принести.
Она подпрыгнула от возбуждения при упоминании о новых подарках.
Но я не была взволнована. Меня тошнило. Моя кожа была холодной, а руки становились липкими. Это чувство охватило меня внезапно, и началось оно, когда Джесс произнес слово «дом».
Меня бесило, что он называл дом в городе своим домом. Он был неправ. Его дом был здесь, на ферме. С нами.
— Роуэн, не могла бы ты, пожалуйста, начать относить свои подарки наверх? — пробормотала я, но мой голос прозвучал слабо и хрипло.
Она согласилась и, набрав полные ручонки новых вещей, вразвалку направилась к двери и вверх по лестнице.
— Что не так? — спросил Джесс.
— Это твой дом, — сказала я своим странным голосом.
— Что? — спросил он.
Я сделала глубокий вдох и вернула свой обычный голос.
— Это твой дом.
Он смотрел на меня в ответ несколько минут, не двигаясь, либо смущенный моим заявлением, либо еще не готовый сделать такой большой шаг в наших отношениях. Я надеялась, что это было первое, потому что я была на сто процентов готова к тому, что Джесс будет жить с нами. Он и так практически жил здесь.
Но я не хотела его пугать, не на Рождество, поэтому начала отступать.
— Я имею в виду… Я хочу, чтобы ты думал об этом как о своем доме. И если когда-нибудь ты захочешь переехать официально, что ж… это было бы здорово. Но если ты не готов к этому, если это слишком рано, я пойму. Мы можем просто…