Я был рад, что Лисси отбросила свое стервозное отношение и была очень мила с Джорджией и Роуэн сегодня вечером. Временами моей сестре приходилось плохо, но у нее было доброе сердце. Я не был уверен, почему она притворялась стервой. Может быть, это из-за папы. Или Уэса. Она никогда не говорила со мной о них, так что я понятия не имел.
— Нет проблем. Спасибо вам за то, что пригласили нас в гости. Это было мило. Действительно мило, — сказала Фелисити.
— Лучшее Рождество, которое у меня когда-либо было.
— Ты любишь ее? — спросила она.
— Всем сердцем.
— Я рада за тебя, Джесс. Она мне нравится. И ребенок.
— Ты все еще работаешь из дома? — спросил я, меняя тему.
— Э-э… да. А что?
— Ты могла бы работать в Прескотте. У меня есть дом в городе, который будет твоим, если ты захочешь, — сказал я.
Единственное, что могло бы сделать мой день лучше — это убедить Лисси вернуться домой. Я и не подозревал, как сильно скучал по ней последние четырнадцать лет. Но если бы она вернулась, особенно теперь, когда я нашел Джорджию и Роуэн, это было бы все равно, что иметь все кусочки моего сердца рядом. Мою семью.
— Это странно — вернуться сюда. Я думаю… ну, я думала, что все будет по-другому. Незнакомо. Что все изменилось так сильно, что я не буду чувствовать себя как дома. И что-то изменилось, но по большей части… я не знаю. Все по-прежнему так, как было раньше, — сказала она.
— Подумаешь об этом? — спросил я.
— Подумаю. Но если я все-таки решу вернуться, то не заберу твой дом. Но все равно спасибо.
— Я там больше не живу, Лисси.
— Когда ты сюда переехал? — спросила она.
— Сегодня. Завтра я заберу свои последние вещи.
— Ха, — ответила она, а затем начала смеяться.
— Что?
— Бьюсь об заклад, старина Бен Копперсмит только взглянул на нее и понял, что она идеально тебе подойдет, — сказала Фелисити, все еще смеясь и глядя на Джорджию через окно.
Черт. Возьми.
Я не думал об этом в таком ключе, но она, вероятно, была права. Господи, я даже вспомнил, как Бен время от времени спрашивал меня, не встретил ли я еще кого-нибудь.
— Продай свой дом, Джесс. Отложи деньги в фонд колледжа для малышки. Есть многое, на что мне пришлось бы решиться, чтобы вернуться. Много истории, которую нужно преодолеть. Так что посмотрим. Но не надейся слишком сильно. Ладно? У меня есть жизнь в Сиэтле. Мне там нравится.
— Ладно. Я счастлив до тех пор, пока ты будешь обдумывать.
— Я обещаю подумать.
Наш разговор закончился, когда ма вошла в парадную дверь. Все попрощались, и я помог донести подарки и огромную коробку с остатками еды до арендованной Фелисити машины.
Поднимаясь обратно по ступенькам, я крепко прижал Джорджию к себе, в то время как Роуэн покоилась на моем бедре. Мы втроем помахали на прощание моей матери и сестре.
Затем мы зашли внутрь, чтобы немного побыть вместе. Только мы втроем.
Моя семья в моем доме.
Без сомнения, это было лучшее Рождество, которое у меня когда-либо было.
Джиджи
— Алло, — сказала я в трубку.
— Джиджи?
— Привет! — сказала я Мейзи. — Как ты? У тебя было хорошее Рождество?
Я была взволнована тем, что она позвонила. Я не разговаривала с Мейзи с тех пор, как были похороны Уэса. Мне не хватало ее яркой и солнечной улыбки, которую я с нетерпением ждала каждый день.
— Э-э… нет. Не совсем. Могу зайти к тебе? — спросила она.
Голос Мейзи был ровным, без обычной жизнерадостности.
— Конечно. Сегодня у нас мало дел, так что приходи в любое время. Джесс и Роуэн уехали некоторое время назад, чтобы съездить к нему домой в город. Он официально переезжает, поэтому поехал забрать вещи.
— О, это, ах, здорово. Думаю, если все в порядке, я могу подъехать сейчас? — спросила она.
Я ожидала, что она будет кричать в трубку. Она с самого начала пыталась свести нас с Джессом. Тот факт, что он переезжает на ферму, должен был вызвать у нее радостную истерику.
Что-то определенно было не так в мире Мейзи Холт.
Мейзи приехала через пять минут после своего звонка и до сих пор еще не посмотрела мне в глаза. Она уклонилась от моей попытки обнять ее и продолжала разговаривать со своими ногами.
— Не хочешь ли немного кофе? — спросила я, когда она села в огромное кресло в гостиной.
— Да, пожалуйста, — сказала она. — Нет. Подожди. Никакого кофе. Я не хочу кофе.
— Э-э-э, ладно. Не хочешь ли тогда воды? — спросила я.
— Нет. Я в порядке, — сказала она. По-прежнему никакого зрительного контакта.
Усевшись на диванчик напротив нее, я поджала под себя ноги и сделала большой глоток кофе.
— Как прошло твое Рождество? Ты кажешься немного… не в себе. С твоей семьей все в порядке?
— Да. С ними все в порядке, — пробормотала она.
Спокойно выпив свой кофе я подумала, что когда она будет готова, она расскажет мне, что происходит. Но после пяти минут довольно неловкой тишины воздух вокруг нас начал тяжелеть. Я больше не могла этого выносить, поэтому нарушила молчание.
— Мейзи? Что случилось?
Наконец она подняла глаза, и ее большие глаза лани наполнились слезами.
— Нет. Я не в порядке. О боже, Джиджи. Это было худшее Рождество в моей жизни! — воскликнула она.
Плотина, сдерживающая ее, прорвалась, и ее объяснение хлынуло потоком.
— Как ты знаешь, Эверетт был очень отстраненным до вечеринки в уродливых свитерах, но в тот вечер он был великолепен?
— Да. Похоже, вы двое вернулись к нормальной жизни, — сказала я.
— Вернулись. До следующего дня. На следующее утро он выгнал меня из своего дома. Он разбудил меня и сказал, что я должна уйти. Поэтому я ушла, думая, что с меня хватит. Кому нужен парень, который тебя вышвыривает? Джесс никогда бы так с тобой не поступил. Верно?
— Верно, — сказала я.
Я предполагала, что у Эверетта все хорошо. По-видимому, нет.
И Мейзи была права. Джесс никогда бы не вышвырнул меня из своей постели, и ей не нужен был парень, который считал бы это приемлемым.
— Да. Поэтому я решила порвать с ним. Я просто не могла вынести всей этой драмы, понимаешь? Это истощало меня. Я была измотана, устала и совершенно не чувствовала себя хорошо из-за глупого Эверетта Карлсона. Итак, я вернулась той ночью, чтобы надрать ему задницу. Но потом он стал извиняться. Сказал, что у него просто было много чего на уме. Мы вернулись к нормальной жизни, и я была очень счастлива. Я даже пригласила его в дом моей семьи на Рождество.
— Что ж, это хорошо, — сказала я.
— Я тоже так думала. Но он все испортил!
Мейзи снова начала всхлипывать. Я знала, к чему это приведет.
— Прости.
Она шмыгнула носом и вытерла несколько слез.
— Все в порядке, милая. Возьми столько времени, сколько тебе нужно, и плачь сколько хочешь.
— Итак, Эверетт решил отвезти нас в дом моих родителей. Он сказал, что ему нужна его машина на случай, если позвонят из больницы. Отлично. Ничего страшного. Если бы его вызвали, я могла бы просто попросить одного из моих братьев отвезти меня домой. Итак, он забирает меня и всю поездку в машине не произносит ни слова. Ни единого слова. Ни привет. Ни даже Счастливого Рождества.
— Что? Это странно.
— Я знаю! Когда мы добрались до дома мамы и папы, я спросила его, все ли с ним в порядке, а он даже не ответил. Он просто вышел из машины и зашел внутрь. Ни единого слова! Так что я, типа, взбесилась.
— Он был таким все это время? — спросила я.
— Ха, — фыркнула она. — Нет. Потому что через три минуты после того, как мы приехали туда, он бросил меня. На глазах у моей семьи!
— Не может быть, — сказала я, выпучив глаза.
Эверетт Карлсон теперь был на вершине моего списка мудаков. Ну, не на самой вершине, но близко. Спустя столько времени милый доктор, которого я полюбила и зауважала, оказался придурком. Огромным придурком.
— Да, и еще. — Все ее слезы высохли, и она переходила на стадию гнева после расставания. — Он сказал мне, что у нас ничего не выйдет. Я слишком молода, а он слишком занят, пытаясь построить свою карьеру здесь, в Прескотте. И он сказал, что мне нужно повзрослеть. Что он не был заинтересован в том, чтобы тратить время, пока я взрослею. О, и моя любимая часть. Что я слишком часто говорю «типа».