— Окей.
В молчании пара продолжила идти дальше, прислушиваясь к каждому шороху.
☙
Зелёные луга предстали перед молодым парнем в своём необъятном великолепии. От горы до холмов простиралась занесённая в пространство трава, обросшие мхом камни (видимо утащившихся в почве), и… грибы. Их споры развеиваются по воздуху и могут осесть где угодно. Стоило ожидать, что они, как остальные вещи, перенесутся сюда.
— Одежда не изменилась, хм, а карманы набиты сувенирами из Ямы, — заметил он, изумившись.
Вспоминая прошлые разы, он разместил уже ослабшие растения на землю вместе с к корой, покрытой ещё одним видом мха. Приживаться иль нет — вопрос времени, текло оно здесь по странному. То ли быстрее, то ли медленнее.
«Почему-то мне кажется, что в моё отсутствие здесь происходит ускоренное развитие живности», — выразил домыслы юноша.
Постепенно организм наполнялся былым ощущением всемогущества. Возникшая в пылу проверки нервозность искоренялась дикими темпами. Не зная, что делать, он простоял в неподвижном состоянии около минуты, затем вспомнил о морковке: «Точно! Надо поесть!»
А с ней появились и соотвествующие столовые приборы. Развив святой элемент, кандидат в профессиональные истребители, наконец, разобрался: получаемая от здешней пищи аура и входила в основу создаваемых ударов в начале спаррингов с Пастером. Она походила на святой элемент, но также отличалась от него. Мощнее, гуще, иной природы.
«Гм, поэтому у меня тогда возникали сложности с уплотнением — использовал другой источник!»
Свет производил он сам, а неизвестную и податливую энергию получал тут. Прояснился разум, пришло осознание. Доро попробовал повторить первый урок мистера Колакса, подтвердив домыслы. Он потчевал много, насытившись аналоговым светом, а после тренировался с ним. То есть вышло, что дольше всего Хино практиковал таинственную ауру из фермы, потому со святым элементом возникали проблемы.
— Эта светло-золотая дымка не только скапливается в растениях; атмосфера пронизана чем-то летучим и тёплым, словно лучи солнца превратились в воздушные течения.
Он попытался сконденсировать атмосферную ауру в ладони, было сложно, в итоге маленький сгусток просто рассеялся, однако замысел оставался возможным. Нужна лишь отработка.
Паренёк не надолго отвлёкся. В голову врезалась идея испечь хлеб. Открывшимися возможностями тот нашёл созревший колосок, вырвал его и размножил. Вспомнил, что из них следует выбрать семена и размолоть до состояния порошка. К счастью, смастерить каменные диски получилось за секунды. Мука получена. Печка по желанию возникла в четырёх метрах с боку.
— Так-с, мешаем с водой… Стоп, а какие там пропорции? Что ж, похоже придётся идти методом проб и ошибок.
Так за ещё десять минут слепилось идеальное тесто, помещенное в печь. Естественно, получился перегоревший корж. Он стремился к идеалу, потому прошло шестнадцать попыток, прежде чем удалось отведать кусочек личных трудов.
— Вау! Довольно-таки вкусно! А ведь я набирал случайные дикие колоски.
На ферме могут расти только полезные и вкусные продукты, иначе от неё мало толку. По таким правилам здесь развивалась живность. С занесённой грязью. Вырвав несколько кустов, на которых созрели цветы, Доро вырезал каменный чайник, залил тот водой и приготовил чай. Напиток тёрпкий, терпимый, проскакивала сладкая нотка. Пойдёт под булочку с морковью и потушенные грибочки.
Словно одичалый от пустого желудка хищник, он стремительно поглощал пищу. Слащавый хруст во рту пестрил наслаждением. Дошло до того, что вены в теле засияли, как звёзды.
— Гм? Стоп, сколько уже прошло? Час, два, три?..
Легко потерять счёт времени, утопая в еде. Ему неизвестно, когда сознание — а может, и тело в том числе? — вернётся обратно. Заметит ли Пастер, если он полностью исчез из дома? «Но ведь раньше я определённо попадал сюда во сне! Правда ведь?» — спрашивал он в пустоту.
Так как вспоминать бессмысленно, паренёк отбросил лишние мысли, вставая в стойку. Выпад выдался резче, шустрее, увесистей, чем раньше. Голень, кулаки, локти, — использовалось всё. Затем он постарался повторить трюк с ускорением, который провалился при замене ки на святость. Получилось! Вместе с тем произошёл рывок аж на тринадцать метров по диагонали. Столь привычно, как будто в нём с рождения выгравирована техника разгона.