— Как только они встретятся с подкреплением — мы пропали. Ты определил примерную силу тех истребителей?
— Само собой! Парень и девушка — салаги. В сравнении с Алеф-27 потоки подконтрольной им маны ничтожны, как жук против слона!
Человек обрадовался. Широкий оскал раскрыл здоровые белые зубы (а ведь он ужасно следил за чистоплотностью ввиду занятости).
— Атакуй. Попробуй занести их к деревне, там твоё преимущество возрастёт по экспоненте. — Коварный план рождался на ходу. Оставалось надеяться на смекалку Микки. Планировалось, что та залатает дыры. — Не сдерживайся.
— Команда принята!
Собеседник отдал честь, повесив трубку, а Профессор схватился за сердце, бьющееся в такт скоростного бега. Чмокнув губами, он совершил сверхординарный учёному поступок — перекрестился.
«Боже, что я творю?» — всплывало в нём.
Чтобы отвлечься от дурацких, отвлекающих мыслей, персона в халате достала из тумбочки открытую пачку шоколадных трюфелей. Подъела половину содержимого, облизнув остатки на пальчиках и поспешила обратно утонул в исполнении плана.
☙
Алеф навострила лиственные ушки, которые задёргались, схватив раздавшийся со стороны шелест. Мана заполонила её они, обагрив те лазурным цветом.
— Уходим, — ойкнула она в середине диалога с ребятами. — Живо!
Вопреки парализованным эмоциям, в её речи читалась рьяная воля убраться отсюда лошадиным темпом. Она сглотнула слюну.
— Приближаются галки? — взбаламутилась младшая Амай, тронув заряженный на боку пистолет.
— Вражеская мана прямо под носом. Бежим!
«Чудовищная чувствительность к мане?! Мои талисманы ничего не фиксировали! Она выглядит взволнованной…» — поразилась Амэ.
Такашики палец в рот не клади, он уже принял стойку, обострив инстинкты. Из ножен выглянул отрезок тёмного клинка, отправивший в неизвестность краткосрочный блик.
— Какова численность? — Он повернулся к чародейке, призывающей ушлый ветерок, готовясь дезертировать. — Погоди, ты уходишь?!
Она не брала в расчёт какую-либо стычку с преследователем. Наоборот, побежит, сверкая пятками, куда снизойдёт взор. В ней висел страх погибнуть от простирающихся лиан чудовища. В памяти теплился момент побега, когда они встретились у ворот, последней преграды в реальный мир.
Микки, комнатный цветочек, которого опасно провоцировать. Она сумела проделать весь этот путь из-за чистого везения, подарившего ей шанс, когда подле щеки протянулась древесная кора, устеленная шипами и мхом.
— Без разницы, сколько бредут. Мы раззадорим смерть, если будем отсиживаться на месте.
Она также укрыла беспокойными потоками воздуха подростков. Особа не испытывала к тем, с кем познакомилась недавно, но с ними ей выдадут укрытие. Ради выгоды она возьмёт попутчиков.
— Во-у! Обалдеть! — комментировали ребята.
Увы, было поздно воспарить птицами в небо. Заверещала земля: блоки грязи расходились друг от друга, а из прорезей вылетели растительные хлысты. Деревья встали на корни, выстраиваясь, смыкая пространство в сплошную природную клетку-купол.
— О, нет…
Остроухая протянула вперёд кисть, зажигая пять маленьких огоньков. Те сплотились в кольцо. Оно прибавило в размерах, выстреливая по сторонам жаркими снарядами.
— Мы в клетке. Наше положение ухудшается.
— Ты собираешься спалить нам лес? — онемела Амай.
— Лес — его территория. Везде, где простирается растительная жизнь, он имеет напарников. Мне не хватит опыта поддерживать с ним равную битву, особенно с вами за спиной.
— Проклятье! — выругалась девушка, маша кулачками. Она заскрипела зубами и потянулась к поясу.
Амэ перебирала талисманы на ощупь, достала три исписанные чернилами бумажки.
— «Очищение углерода». Воспылай топливо горячими искрами, — произносила она заклинание, жадно протирая ладони. — Порождение пекла, спали мои цели!
Вокруг развелись полчища багровых точек. Языки пламени снежинками ниспадали вниз. Каждый из них напоминал раскалённый кислородом уголёк. Соприкасаясь с поверхностью, они обжигали область до нарастающего пожара, распространяясь дальше.
Это красный огонь. Пугающий огонь. Он сжигал кости в золу, а кровь с плотью — в пар. Жуткий приём. Юная Амай не научилась управлять данным заклинанием. Она ели способна прервать его.
«От такого рано или поздно и мы с Шичиро пострадаем».
Риск сгореть заживо крайне велик. Она решилась на столько отчаянный шаг по двум причинам: троица парила достаточно высоко; голос Алеф, как ей чудилось, дрожал. За маской полной апатии скрывались порывы к отступлению, поэтому она воспользовалась одним из опаснейших заклятий в инвентаре.