— Зачем? Убить меня? — съязвил он.
— Мировоззрение тесно переплетено с потенциалом человека. Дабы получить силу, придётся и в огонь, и в воду, и в шипастую яму прыгать без тормозов.
— И умереть против противника, который слишком силён?
— Поверь, тот, кого тебе никак не одолеть, в любом случае не даст сбежать, что б ты не предпринял.
— Это поверхностное суждение, — выразил Доро. — Враг может уподобиться броненосцу. Фиг разобьешь панцирь, но в остальном — слабак.
— Такой без проблем вскрывается, как контейнер с игрушкой внутри шоколадного яйца.
Собеседники бесперебойно гнули свои линии. По итогу Хинахи победила. Переубедить её оказалось так же сложно, как взобраться на спину разъярённому буйволу. Этого следовало ждать от той породы личности, что приметив в зеркале прыщики, примется давить до полного избавления.
— Размышления не принесут пользы, когда разница в навыках катастрофична. Чистая мощь гнёт всё на пути. Ты подготовил не самые ужасные ловушки ради моей поимки. Увы, я сломаю их. Я сломаю каждый трюк, который ты провернёшь. Просвещение приходит в моменты потока. А ты вышел из него, как я ответила выплеском ауры! Просто бей меня. Мы не сверяем теорию. Сейчас — практика!
☙
Ранений насчитывалось столько, что перечислять их можно до Нового года. Часть из них выдалось особенно глубокими и тяжёлыми. Магия Хинами препятствовала заживлению, отчего юноша покрывался шрамами.
«Как мне объясниться потом перед Пастером-сэмпаем?» — данный вопрос волновал исключительно молодого истребителя. А истязательница проговаривала исцеляться, покуда был порох в пороховницах. Доро стал чаще проникать в мир наслаждений и беззаботности. Это позволило ему накопить приличные запасы тамошней дымки, укрепляя кости, плоть и, вероятно, кровь тоже.
Озарение, резкий прирост характеристик и прочие прелести юношеских грёз прошли мимо него. Речь особы вышла гораздо приятней реальности. Впрочем, он не посмел жаловаться. Под её покровительством, он и так вырос. Он уже наверняка прошёл критерии истребителя. В нынешнем состоянии Яма не представляет угрозы. Выбраться из неё теперь проще пареной репы.
Он так и не достиг своей цели. Нижняя половина торса была, как за каменной оградой. Он валился в бессознательность. Вставал, падал, вставал, падал, — вплоть до ночи. Реакция была закалена сверх предела. Однако… Хинахи находилась на совершенно ином уровне. Опыт, находчивость, устойчивость, рефлексы — она превосходила параметры парня, как человек — брошенного муравья.
К финалу битвы её сущность чуть приоткрыла спрятанный от постороннего наблюдателя «идеал». Рубиновый взгляд загорелся, а веющее давление возросло, будто кто-то выжал педаль газа. На самом деле, она выразила удовлетворение успехами Доро. То, чему он учился несколько кропотливых дней, дало плоды в короткие сроки. До Амэ с Шичиро, ещё вспахивать и вспахивать, а так он открыл дверь к первому уровню угрозы. Весомую роль здесь, конечно, сыграл фактор восстановления его лечащей магии. Пропитавшись ею, он постоянно срывался на грани; тело привыкало к наступающим будням с первых спаррингов с Пастером.
Хинахи намеревалась вновь показать ему нечто грандиозное, дав пищу на размышления. Завершить тренировку на хорошей ноте и удалиться. Тем не менее она подождала назревающего рывка от Дорого. Её привлекала накапливающаяся пульсация ауры. Поняла, что тот готовит последнюю атаку.
«Ну, больше мне продемонстрировать нечего. Будь, что будет».
Он смирился с проигрышем и поэтому захотел провести черту: выдать полный максимум той силы, что сейчас доступна. Та самая недоделанная техника, которую создал Пастер. Напротив его заниженных ожиданий, Мацумори завороженно терпела:
«Он вновь смешивает их… Но… он уплотняет полученное в руке, преображая ту в оружие… Гм, напоминает упрочнение тела через ки. Правда, источник иной…»
В боевых искусствах принято зачаровывать себя ки. Накладываются положительные эффекты на определённый срок. Хино же планировал лишиться собранной энергии за один приём. Этим он отличался от Зецу, пользующегося ки, чтобы и в старости лет тягать загруженные фуры зубами.
Кровь просочилась с поцарапанной губы. Его серебряный взгляд превратился в орлиный прицел. Дыхание прервалось. Ритм мира растянулся. Он слышал, как бьётся сердце. Он приготовился. Прошла искра. Ноги отпружинили от земли. Без криков, лишь с желанием покончить с чередой сегодняшний мучений, Магомед поднимался к вершине горы.
Прошло мгновение, второе, третье, четвёртое… Хинахи создала магический круг, принявший урон. Ударная волна давила на точку соприкосновения. Она не прорывалась дальше, не расходилась повсюду, вознамерившись повредить тот несчастный участок, куда дотронулся кандидат в истребители. Настырная сила до самого исчезновения держалась за своё, влияя только то конкретную область волшебного конструкта. Итак, круг выдержал, затем завернулся об Хино.