“Сегодняшняя прогулка была… неплохой, — оценила проведённое время особа, стоя перед дверью своего двухэтажного дома. — Думаю, я бы ещё раз так прошлась”.
Девушка вошла домой. Внутри, как всегда, стояла уютная, прибранная площадь. В воздухе витал лёгкий древесный запах, доносящийся с кухни, где сейчас горело благовоние. В нефритовой ёмкости медленно тлели опилки вишнёвого полена. Особа вспомнила, что не оставляла благовония утром, потому увиденная картина свидетельствовала об ещё одной персоне в здании.
Девушка отодвинула стул, присела и позвала вторую жительницу просторных хором:
— Давно не видела тебя дома, мама. Что-нибудь случилось?
Заинтересованный тон эхом распространился по коридорам. Со второго этажа начала спускаться скрытая в тенях фигура. При таком освещении невозможно определить черты лица, цвет глаз и волос, однако заметить грациозную талию в форме песочных часов — запросто. Женщина погладила толстые перила и молчаливо добралась до кухни.
— Чаю? — предложила фигура, уже начав кипятить воду.
— А давай, — ответила Хинахи, вальяжно поправив длинные локоны.
Женщина отсыпала в стакан дочери пару ложечек сахара, медленно колотя ложкой. Звонкий звук удара фарфоровой ложки об стакан, ритмично превращался в симфонию. Спустя три минуты чай готов. Себе она заварила целый стакан.
— Касательно твоего вопроса. — Особа отпила горячий напиток и, кивнув хорошему вкусу, опустошила свой стакан наполовину. — Всё в порядке. За исключением нашего “конфликта”, который дальше не обострился, дома пока всё хорошо. — Возникло ощущение, будто она говорит о далёком месте, лежащим за тридевять земель в дали.
— Мы сейчас стараемся решить ситуацию мирным путём. Что ж, надеемся на лучшее.
— Понятно, — спокойно отреагировала девушка, видимо, понимая весь контекст ответа. — Я рада.
— Знаешь, ты могла бы вернуться на пару недель, коль уж каникулы скоро. Учитывая твой ум, экзамены сдашь без каких-либо проблем. В своей дочери я уверена на все сто.
Хинахи не ответила.
— Не хочешь? Ну, понимаю. Не желаешь покидать того юношу, я права?
— Да.
Девушка покачала чашечкой в воздухе, затем положила её на блюдце и отодвинула его. После этого она посмотрела на потолок, похоже, стараясь правильно ответить своей матери.
— Прости, но ты должна понимать. Я…
— Да, да, всё понимаю, — чётко обозначила женщина, проведя воображаемую черту в воздухе. — Не волнуйся. Я всегда буду поддерживать тебя, ты ведь знаешь.
Особа улыбнулась.
— Спасибо.
Они допили чай. Как хорошая домохозяйка женщина практически сразу начала мыть посуду, продолжая диалог с дочерью. Та плохо делилась успехами в школе. Только рассказывала о своих отношениях с Шичиро. Её мать с теплотой в глазах выслушивала своё чадо, не перебивая его. Их спокойный разговор происходил в умиротворенной атмосфере, а благовоние играло роль успокоительного.
Никто из них не считал время, уделенное ею на своего, как она считала, будущего парня. Их взаимоотношения происходило намного спокойнее, нежели с Такашики или Хино. Особа искренне делилась всеми своими тайнами с матерью. Обычным семьям трудно добиться такого высокого уровня доверия, а Хинахи словно обращалась к самой себе. К человек, которому она может доверять несмотря ни на что.
Выслушав весь рассказ чадо, женщина сменила тему:
— Кстати, сегодня я видела тебя развлекающуюся на аттракционах с тем мальчишкой… Забыла как его зовут, если честно.
— Ты следила за мной?
— Что? Нет. Я находилась неподалеку.
Хинахи не поверила матери, но в подробности углубляться не видела смысла, потому промолчала.
— Так… ты завела друга?
— Угу, у нас есть общий знакомый, поэтому я захотела подружиться с ним. Да и… а хотя — плевать.
Женщина подняла брови. Её поразили слова девушки. Из-за желания побольше поговорить об этой теме, она продолжила:
— Расскажешь поподробней своей дорогой матери, м-м?
Уловив игривый тон фигуры, темноволосая особа усмехнулась, постукивая пальцем по щеке. Сама этого не замечая, на её лице выступила довольная улыбка; настолько веселой, что она не могла остаться незамеченной для сидящей неподалеку матери, мигом зафиксировавшей реакцию дочери.
Висевшие в гостиной часы уже пробили за восемь. Гремел поздний ужин, однако никто не собирался даже уйти на перекус. Увлекательная беседа не давала развиться чувству голода. Даже желудок не урчал.