Первые полгода цээрушники всех мастей упорно добывали продукцию чужеземных предприятий. Наши быстро сообразили, сперев пару вагонов мигающих разными цветами панелей, что это пластиковое барахло сродни бракованным совковым лопатам и брезентовым варежкам, что мастерили в бессчетных колониях по всей России-матушке. Ну в самом деле, кто даст возможность каторжанам производить высокотехнологичную продукцию? Поэтому смекалистые ребята оставили для коллекции никому не нужный инопланетный мусор, а с горящих желанием приобщиться к цивилизации европейских и заатлантических рыцарей плаща и кинжала стали брать деньги: за переброску в зону, встречу у проходной и возврат домой с грузом. Охрана Периметра поначалу реагировала только на своих зеков, давая возможность людям шляться туда-обратно. Но когда вконец обнаглевшие хуманы выгнали наружу целую автоколонну, битком набитую награбленным в полумертвом городе имуществом вперемешку с пиликающими панелями, доходный бизнес прикрыли. Активированные системы безопасности теперь лишь запускали внутрь, выпуская во внешний мир лишь пепел. Спасибо еще, что водопровод с нитками газовых коммуникаций и электричеством не обрубили окончательно. Но лафа закончилась, и теперь ворота Периметра были распахнуты лишь в одну сторону. Во внешний мир вернуться можно было лишь с попутным ветром, побывав во всеядных конвертерах топливных печей: мигнуть яркой вспышкой, и вонючим дымком да на свободу с чистой совестью…
Но, несмотря на все пертурбации и непрерывную борьбу за выживание, люди и нелюди как-то обустраивались, и даже сосуществовали, выработав набор несложных правил. Около четырех миллионов скамов, трубивших на круглосуточном производстве, и в половину меньше людей, размазанных разношерстными бандами и сообществами по неровно огороженной территории. Каторжане режимного объекта "Специальное поселение Земля — 999". Мусор, выброшенный цивилизацией в сточную канаву за ненадобностью. Вычеркнутые из списков "урод добропорядочный, политически пассивный, одна штука". Твари хвостатые и че-ло-ве-ки. Мы, одним словом…
* * *Как только машина перевалила через крошечный холм перед Загородным проездом и покатила вниз, хвостатый пассажир удивленно хрюкнув, не сумев сдержать возглас удивления.
— А ты хотел, — довольно хохотнул Фермер, притормаживая перед первым бетонным блоком, перегородившим дорогу. — Это Бонд озаботился, мудила. Считай, на всю округу лапы наложил. Редкостная сволочь, но — своя сволочь. Поэтому и работу здесь найти можно, и пожрать нормально, и даже бордель для скамов китаезы рядом держат. Для особо богатых и уважаемых клиентов… Чего уставился — среди вашего брата хитрожопых тоже до черта, крутиться умеют.
Все пространство, куда хватало глаз, было заставлено, загорожено, завалено крупногабаритными контейнерами, образовавшими собой хаотическую мешанину из облезшего металла, кучков колючей проволоки, редких наблюдательных вышек и бесконечной толпы народа, запрудившего извитые "улицы".
Притормозив перед шлагбаумом, обладатель стетсона высунулся в окно и крепко пожал руку охраннику, габаритами больше похожему на гориллу, чем на человека. Вслед за рукопожатием из машины в сваленные у фанерного КПП ящики перекочевала большая пластиковая бутылка.
— Сема, я тебя только умоляю, ты даже стартовую рюмочку налей, как сменишься. Первач — первый сорт, как и обещал, бритоголовые фуфло не гонят. Но если тебя на посту пьяным спалят — то заполучишь исключительно личный геморрой, и меня не путай!
— Я шо, на голову больной совсем? — прогудел вооруженный тяжелой дубиной богатырь. — Не, все будет путем, вечером с ребятами откроем… А что за чучело с тобой?
— Механика нашел. Хвастает, что не только яйца крутить умеет. Бает, что и лапы под гайки заточены.
— Механик? — с изрядной долей сомнения протянул Семен, занесенный мутным криминальным ветром сначала в подмосковную братву, а потом литерным поездом в конечную точку остановки. — Ну, если только не врет…
— А мы тогда ему хвост в жопу запихаем и раком ночью домой отправим. В другой раз задумается, стоило ли врать уважаемым людям… Ладно, бывай.
Тарахтя, пикап пополз дальше, пробираясь между пирамид контейнеров, составленных друг на друга подобно гигантским кубикам. Матерясь на забивших узкую дорогу прохожих, Фермер закончил прерванную на половине мысль:
— Хороший Сема парень, но голову все же больной. Пайку дневную ставлю, что к обеду ужрется до зеленых соплей. Но раз обещал — то слово сдержи… А первач хороший, я вчера пробовал. И с утра голова — пустая, только звенит при ходьбе. Может, поэтому тебя, жабу говорящую, и подобрал, по доброте душевной. Я после знатной пьянки с утра благостный… Но хвост в жопу — без дураков. Сейчас у хозяина местных владений отметимся и посмотрим, каким концом ты инструменты держать умеешь.