Пыхтя от натуги и звеня с непривычки срывающимися ключами, охранники быстро отвинтили болты и посветили в открытые дыры. Заглянув внутрь, хозяин рынка что-то сказал про себя, добавив в конце "душу бога мать" и распрямился:
— Понятно… Значит, на Мичуринке. И насколько я психопата знаю, он теперь прямым курсом двинет к "воротам", на Воробьевы горы. Тем более, что никто не ждет, что именно сегодня ночью мудак с боеголовками будет штурмовать чужую твердыню… Так, парни, всех людей в ружье. Ты — к ниггерам, их отряд до сих пор лагерем у нас под боком стоит. Скажешь, чтобы максимально быстро мчались к статуе Гагарина, будем объединять силы. Ты — уголовку поднимай, пусть своих выгребают, кого успеют, и прямиком к чужому порталу… Надо перехватить урода, пока наш товар не раздолбали к херам.
— Так ведь рядом с "воротами" запретная зона, там все выжжено на двести метров в округе? — удивился самый сообразительный из костоломов.
— Именно. Поэтому мы и перекроем подходы к зоне, чтобы ни одна мышь… Слышите? Нам надо так встать, чтобы ни через канализацию, ни на какой-нибудь машине эти суки прорваться или просочиться не смогли. Похер на других, я свое терять не желаю. Потом с китаезами и ниггерами делить товар будем. Сначала — захватить надо. И не дай бог, если мы не успеем, не дай-то бог. Ушами прохлопаем, сунется Фермер к чужим, и только дымок останется. От него и от товара… Все, побежали, какого хера вы еще здесь торчите?!
* * *Три термоядерных устройства спрятали в брюхе "таракана". Шустрый но хрупкий агрегат должен был домчать команду смертников до "лифта в ад" — телепортатора в иной мир. В багажнике лежали изолирующие пожарные противогазы, без которых в чужой атмосфере люди продержались бы пару минут, не больше. Все же это скамы могли выживать при любой атмосфере, белковые нежные гомо-сапиенсы дохли куда как быстрее. Рядом ждали свой звездный час два автомата, правдами и неправдами добытые у бородатых ревнителей белой расы. Закончив погрузку, Фермер перегнулся через борт самобеглой повозки и оставил прощальное напутствие столпившимся рядом хвостатым жабо-ящерам:
— Ребята, я вам так скажу. Ваши грагеры трусы распоследние. Без своих силовых полей и лучеметов — срутся за милую душу. Поэтому — как только мы сковырнем портал, берите их за яйца, не тушуйтесь. Ставьте ультиматум — или они немедленно выключают Периметр и дают вам возможность убраться из зоны, или вы их кончите, когда батареи сядут. А батареи сядут через неделю максимум, все же потребляет эта дура для защитных систем прорву энергии. Готов поставить собственную шляпу, что поломаются крабы злоебучие, и сдадутся. Чего вам куковать, пока за стенкой прочухаются и с перепугу еще пару бомб сюда запендолят? Рвать надо, пока гадюшник не накрыли. Все понятно? Ну и ладушки… Тогда удачи вам, и жить долго и счастливо. А в Сибири, или еще где — это как получится. Главное — вместе держаться. А ваши три миллиона, или сколько там, это сила. Вот и докажите другим, насколько вы хороши…
Помахав рукой, мужчина стронул агрегат с места, и под лапами замелькала бетонная крошка и булыжники, усыпавшие развалины когда-то жилого микрорайона. Молчавший до последнего момента Змей покосился на исчезающих в темноте сородичей и буркнул:
— Как же, дадут им вместе по округе бегать. Опять верхушку купят, остальных к ногтю. Ну, может кого для зоопарка оставят, а работяг все равно перещелкают, чтобы не мешались под ногами.
— Значит, карма такая, — согласился со скамом бывший торговец. — Но тут ни я, ни ты помочь не сможем. Судьбу-злодейку за матку надо самому хватать, лично. Другие тебе счастье на тарелочке не принесут. Даже если попросить очень-очень… Ладно, давай выруливать, куда мы там путь проложили. У тебя глаза куда как лучше ночью видят, показывай, что почем…
— Давай я за управление сяду, так проще будет.
— Нет, Змей, я тогда просто сдохну, херово мне совсем что-то. Пока железки дергаю, вроде живой, а как расслаблюсь, так и пиздец… Чую, совсем крошки мне остались. Поэтому — просто дорогу подсказывай, а я буду рулить. Ну и перед последним броском мне оставшиеся дозы вдолбаешь, может и полегчает напоследок… Давай, штурман, работай…
* * *Ночь была наполнена грохотом бегущих людей, бряцаньем оружия и матерщиной. Как будто сдернутые одной могучей рукой толпы черных, белых, желтых людей мчались через затаившиеся улицы, скользя на щебеночных осыпях и сминая подвернувшиеся во тьме под ноги кусты и хлипкие заграждения. Ревели моторами редкие машины, вырвавшиеся вперед, надсадно ухали взлетавшие в высоту осветительные ракеты. Бонд достал из бездонных кладовых все, что смог. Он поставил, вложился на последний удар, потому как не мог проиграть. Не мог допустить, чтобы взбаламученный одним придурком город сожрал его рынок и самого Бонда. Поэтому у бывшего шпиона оставалась лишь одна возможность обыграть соседей — первому наложить лапу на ценный груз, столько дней валявшийся по чужим сараям почти без присмотра. Лавина событий, запущенная торговцем зеленью, грозила погрести под собой не только взбудораженные анклавы, но и сам Периметр, как таковой. И в планы доморощенных царьков и вождей подобный исход никак не вписывался. Поэтому бежали и бежали, следуя приказам, боевики. Поэтому уже плясали на узких пятачках рядом с выжженной землей первые авто-дозоры, светя фонариками по сторонам. Поэтому орали в засиявшую огнями высь самые горластые, стараясь докричаться до встревоженной охраны: