- А откуда в кунсткамере человеческий мозг?
- Естественная смерть, издержки. К тому же они не совсем человеческие.
КЛИНИКА
Клиника находилась, как выяснилось, за танком «Стюарт» и даже за пересохшим ручьем, скрытая в мангровых зарослях. Над козырьком из железной арматуры задорно помигивала сигнальная лампочка. Далее, как и «Хаймат», клиника уходила в скалу.
- Давно хотел спросить: откуда электричество, Артур?
- Отмель видишь? Дамбу на ней? Все просто - энергия никуда не пропадает, пока мы ее не израсходуем! Впрочем, это заслуга американцев, еще с войны, как и помещение для клиники. Шонер рассказывал, что ее четыре года назад пришлось реставрировать, очищать от раковин и тины. У него тогда работали румыны. Может быть, я неправильно понял фатера Вильгельма, но остров Шонера, как бы это объяснить. Поворачивается с боку на бок. Здесь (то ли он так обмолвился, то ли мне показалось) даже чуть ли не признанное государство между этими перекладываниями существовало.
Дверь нам открыл туземец, который дежурил по клинике. В руке он держал метровую палку с металлической ошиповкой на набалдашнике. Одет был в кожаные брюки и жилетку с заклепками. «Хэви металл жив!» - отметил Жеребцов.
Шонер с дежурным обменялись приветствием на местном наречии, после чего мы были приглашены войти.
- Это Туолини - мой постоянный помощник из островитян. Он неплохо справляется с обязанностями надсмотрщика и кормителя животных, но интеллект дикаря-островитянина, вернее сказать, низкий уровень образования, не позволяет ему быть хотя бы лаборантом. Зато его психика совершенно естественно воспринимает все происходящее, и он беспрекословно послушен. Поэтому он является старшим санитаром.
Основное назначение клиники - исследовательское, а не лечебное. А осмотр пациентов является частью вводного курса. Поэтому давайте договоримся: во время осмотра вы не задаете никаких вопросов. Чтобы это легче удалось, Артур сделает вам седативные уколы. Ему укол сделаю я сам.
- Я против уколов! - заявила Марина.
- Могу предложить аналогичную таблетку. Только после окончания действия у вас может болеть голова.
- Нет, - решительно ответила Марина.
- Мистер Турчин, - обратился Шонер ко мне, - надеюсь, ваши познания в фармакологии помогут убедить ваших коллег в безвредности применяемых препаратов.
Ампулы, которые показал Шонер, оказались резерпином, а таблетки - адель- фаном.
- Если содержимое препаратов соответствует их названиям - это обычные нейролептики.
Марина все равно отказалась и от таблеток.
Дальнейшее напоминало сон.
Фатер Вильгельм подвел нас к помещению с надписью «Хунде» («Собаки») и отвел засов. Из полутемной комнаты пахнуло вонью и раздалось рычание.
- Палата рассчитана на четырех псов. В настоящее время исследованию подлежат две особи - самец и самка. Всего на острове восемь собак. Это самая распространенная группа. э. - Шонер замялся. - Самая распространенная группа одновидовых особей. Преобладают, естественно, смешанные. Все остальные животные этой группы находятся на ферме, изгородь которой вы видели по дороге от вертолета в «Хаймат». Фермой я называю зону на острове, где животные существуют в природных условиях. Изгородь не является физически непреодолимым препятствием, но перебраться через нее они не способны психологически. Ну это, знаете, как красный цвет для волка. Только рефлекс боязни изгороди привитый. А теперь - внимание: я зажигаю свет.
В палате стояли четыре клетки. Они были сделаны из дерева, но снаружи оплетены колючей проволокой. Две ближайшие клетки были пусты, а в двух других находились голые худые подростки - заросший грязный мальчик-туземец лет семи и столь же неухоженная девочка лет пяти. Девочка, свернувшись калачиком, лежала тихо и только приподняла голову и облизнулась, а мальчик, стоявший на четвереньках, брызжа слюной, остервенело залаял. Санитар Туолини приподнял свою шипованную палку, и мальчик, жалобно заскулив, тоже забился в угол.
- Не обращайте внимания на то, что они имеют человеческий облик. Это настоящие псы. Я даю им имена, потому что анатомия у них человеческая. Перед вами Эрнест и Амалия. Эрнеста собачье племя почитало за то, что он был способен разорять птичьи гнезда на деревьях. Амалия из-за собственной меланхоличности была на низшей ступени внутриплеменной иерархии - ей приходилось питаться остатками. Я поместил Эрнеста в клинику для того, чтобы посмотреть, насколько поменялись его инстинкты в условиях острова, где нет собак, но зато есть подобные ему одичавшие особи. Амалии назначен курс реабилитации - ее здоровье необходимо укрепить, так как самостоятельно ей трудно будет выжить. Очевидно, в той среде, где она воспитывалась, у нее был покровитель и кормилец - вероятнее всего, приемная мать. Не будем больше их беспокоить и перейдем в следующую палату. Там у меня содержится казуар по имени Ричард. Он вырос среди птиц и, когда его рост превысил рост самого крупного самца, стал вожаком у казуаров. Сейчас я хочу проверить, благодаря какой области мозга у него развито инфракрасное зрение, свойственное всем птицам. А оно у него присутствует, в этом я уже убедился. Он абсолютно домашний, как курица.