Как же тяжело быть мужчиной и при этом чувствовать себя чем-то неопределенным.
Прочитав, Фернок с возмущением поглядел на лежачего (на умершего) и ругнулся:
- Придурок…
Экс-полицейский не мог не помочь бывшему (теперь уже во всех смыслах) парню Мэлори, мало-мальски убравшись на первом этаже его “замка”, избавившись от отпечатков пальцев (Эсмонду не хотелось, чтобы полиция прознала о его визитах), большинство которых было оставлено в комнате Стивена.
По завершению ряда незатейливых задачек Фернок отыскал телефон плохо кончившего “гения” музыки, нашел в списке контактов mother (мама) и отправил SMS с текстом: Я собираюсь на тот свет, прощай.
Этот несколько циничный поступок был необходим, чтобы мать покончившего с собой, получив столь печальное сообщение, приехала и позаботилась о своем сыне, чтобы тело долго не лежало…
Через неделю.
Попрощавшегося с ветерком кладбище цепляло, притягивало, как магнитом… раз он снова там стоял. Но, правда, сейчас уже с немного другим настроением, изменившимся в лучшую сторону.
Эсмонд Фернок, как никогда раньше, был доволен проделанной работой нового знакомого, щедро предложившего ему ценную помощь. Не так давно
экс-комиссар поставил перед агентом Клайтоном условие: члены спецслужбы делают все возможное, чтобы Мэлори похоронили не с родителями, а рядом с Джиллиан. То же он попросил и для себя - чтобы при случае смерти его погребли рядом с ними.
Разумеется, с этой поры он записался в должники и был бесконечно обязан Варду. Теперь ему, скорее всего, не удастся отказаться от сотрудничества с их организацией.
- Некоторые родственники Хейли, в том числе и богатые подруги ее матери пообещали устроить скандал, призвать к ответственности распорядившихся… - напомнил Клайтон.
Видимо, шанс круто проштрафиться неслабо беспокоил агента.
- Что неудивительно… - дополнил экс-комиссар, рассматривая надпись на могиле, - Меня и без того ненавидит весь мир, а я еще, скотина такая, разлучил выходницу из небедной семьи с ее родней…
- Хех – несильно улыбнулся сдержанный в эмоциях Вард, легко покачав головой, - Что же вас заставило?
Фернок ответил:
- Эгоизм…
На выходе из кладбища экс-полицейский взял телефон. Позвонили…
- Ааа! – донесшийся из трубки крик был женским напуганным, визгливым…
“Опять что-то навалилось”
- Да - Фернок понял, с кем общается, - Миссис Миллер, вас что-то беспокоит?
Вдруг женщина заткнулась.
Продолжения не наступало где-то минуту, а потом и вовсе сбросили вызов.
“Что за чертовщина?”
Потом снова позвонили.
Экс-коп посуровел:
- Але, миссис Миллер, если это какая-то дурацкая шутка, то спешу огорчить, сегодня не первое апреля и я откровенно не настроен на такой глупый, недостойный вас юмор…
Но на этот раз ответила, отнюдь, не прокурорская супруга, а некто неизвестный:
- Я говорю с убийцей друга?
Тем временем:
По дому семьи Миллеров ходила живая угроза: проделав немалую работу по незаметному проникновению, Дамир с таким же неопровержимым успехом продолжал следовать тщательно продуманному плану. Минутой ранее араб выбил из женушки прокурора информацию об истинном убийце его друга, который, как оказалось, имеет весьма отдаленное отношение к их семейству.
Получив необходимые сведения, заставившие исполнителя кардинально изменить намерения, он поставил экс-копу ультиматум:
- Либо вы приходите сюда в течение полутора часов, потому что у самого времени в обрез и ждать дольше не смогу, либо я беру грех на душу и расправляюсь с ними…
- А не блефуешь? – послышалось в трубке, - Многие преступники такие крутые только на словах!
- Я что-то не въехал, Фернок, вы хотите попытать удачу? – спросил убийца, - То есть, на них настолько плевать, что вы готовы оставить мне на съедение, правильно вас понял?
В трубке:
- Не кипятись. Двинь пару раз по кастрюле…
Дамир:
- Это не шуточки…
В трубке:
- Конечно, нет. Со мной червивый аутист, начитавшийся детективчиков Чейза, пытается вести переговоры. Это совсем не смешно…
Кладбище:
- Все неприятности от самонадеянности. Слышали? – Дамир ждал совсем другой реакции от Фернока, а получил кое-что, с чем еще не сталкивался за свои тридцать шесть – полную уверенность в себе, неколебленность и поразительную твердость.
- Ты хочешь убить ребенка? За что? За то, что я грохнул твоего дружка, который в свою очередь грохнул свою дочь? – продолжил выступать Фернок, - Нет, слушай, иди-ка проспись! Это точно юмористическое представление, тестирующее мою логику. Чтобы я поверил в такое? Да увольте…
Фернок пришел в дом Миллеров не через полтора часа, как диктовал налетчик, а через три. Его какое-то время мучили сомнения в правильности собственного решения, но в конечном счете он оказался прав насчет моральной неподготовленности преступника – мать с пацаном были живы. Дамир просто поугрожал им чуть-чуть и ушел…
Кайлен сидела на диване и крепко обнимала своего сына Гилберта. Глядя на эту трогательную и одновременно прекрасную сцену, дарующую очень сильные эмоции, которую, наверное, не увидишь в современных мелодрамах, Фернок хотел улыбаться. Но обстановка не сильно предрасполагала к оптимизму.
Через десять минут заботливая мать впервые открыла рот:
- Почему вы не пришли? Я думала, вы не такой, как все…
Новый друг семьи Миллеров не хотел оправдываться:
- Конечно, нет. Я намного хуже.
Но все же чуть позднее, получше осмотрев квартирку, попытался объяснить, почему отказался идти на поводу у преступника
- Не все они храбры настолько, как пытаются внушить во время переговоров. Половина – просто сброд отбившихся от рук тунианцев, умеющих махать стволом у носа жертвы, а не стрелять – но эти домыслы, якобы подтверждающие его психологические знания, звучали неубедительно и смахивали на оправдание, - Порой, чтобы понять, может человек убить или нет, достаточно услышать его голос…
Попытавшись забыть о возникшем недоверии, Кайлен все еще очень положительно относилась к Эсмонду. Он, кстати, порекомендовал не обращаться в полицию, а позволить ему самому проучить кента.
Спустя сутки.
- Признаю! И что теперь, всех убивать?
- А почему бы и нет? Да и с каких пор тебя стала тревожить мораль? Ты же никогда о ней особо не задумывался, всю жизнь пекся только о деньгах!
- А что делать, если меня поймают? – нескончаемые опасения Дамира вконец утомили более решительного Беннетта, - Ведь ты, прося меня о таких вещах, явно ни на секундку не задумываешься о моем будущем!
- А ты проверни все по уму, грамотно, не допусти досадных накладок. Я что, должен тебя учить, как это делается?
Задача заключалась не столько в мести, сколько в исполнении последней словесно выраженной воли умершего.
Этому извращенному видению жизни было объяснение: в семье, стремящейся соблюдать этические каноны, преобладал закон выполнения просьб. В ней чтили отцовские наставления, передавая их следующим поколениям. Каким бы Дамир ни был подонком по отношению к совсем не заслуживающей смерти вдове, он оставался верен отцовским убеждениям (повторение).