- Да ладно? – Фернок, одно время считавший себя корнем всех бед, никогда не верил, что кого-то способен
по-настоящему выручить, - Каким же образом, не раскроешь?
- Вернул уверенность!
Экс-комиссар требовал конкретики. В силу принципиальной неабстрактности.
- Хорошо бы еще знать как. Я, кажется, говорю вполне доходчиво…
Часто бывало, Мерфи старался придать словам символичность, чтобы не выглядеть пустым, не имеющим изюминки бандосом, произнося тяжеловесные двусмысленные выражения.
Временами в нем пробуждалось нечто поэтическое, похожее на необнаженную музу. Но талант, нуждающийся в скорейшем
высвобождении, гасила нечистая работа. А какой-то другой жизни, более честной, менее агрессивной, автоугонщик всячески сторонился. Боялся, что не привыкнет к ней, если попробует бросить свой “бизнес”. Ведь в случае провала вор будет до конца дней ощущать себя изгоем, вынужденным проживать в конфликтных условиях из-за врожденной неспособности “барахтаться” как все.
Возможно, бандитские устои, слишком контролирующие качество настроения, с течением лет начинают приедаться, прекращают казаться прикольными и превращаются в то, от чего хочется поскорее избавиться.
К тому же, антизаконная деятельность накладывает массу обязательств, от отношения к которым зависит судьба ближних и друзей. С возрастом нести ответ становится все труднее, и человек, когда-то перешедший на сторону анархии, начинает систематически оборачиваться.
- Ты ведь не так давно был совсем таким, как я, комиссар… - Тревор, смотря на Эсмонда, видел себя, только когда-то носившего полицейский значок, - Изгоем… - эта крепко установившаяся ассоциация сдружила его с ним.
- С чего бы? – не приемля подобных сравнений, Фернок посерел.
- Ну, знаешь. Как бы объяснить… - Мерфи нагнулся как вопросительный знак, - Тебя сослали на улицы за плохие дела, я же – доброволец. Но все равно наши биографии в каких-то моментах, не сразу уловимых, совпадают… - а потом выпрямился. Как восклицательный!
- Ну, знаешь… - повторил экс-комиссар ради стеба, - Образы, возникающие в сознании без внешнего раздражителя, устраняются принятием соответствующих лекарств, которые можно приобрести, имея на руках письменное обращение психиатра к фармацевту…
- Что? – Фернок выражался гораздо сложнее и разнообразнее, чем его друг/король автоугонов. Но пришлось стать чуть-чуть проще для того, чтобы собеседник лучше “улавливал”:
- Галлюцинации, приятель! От них лечиться нужно…
Сутки назад.
Вновь задремавшего француза разбудил ослепляющий свет фар грузовика, ехавшего в его сторону на средней скорости. Барнэйб не успел покинуть кабину…
Получив серьезную внутричерепную травму, глава спецслужбы, которая является контрольным пунктом Повелителей Смерти в Мракан-сити, попытался вылезти из расплющенного внедорожника.
Но Мерфи, выпрыгнув из тачки, не позволил раненому покинуть стоянку.
- Тебя ждет нечто пострашнее, чем пуля! Готовься!
Возмужав, Торрес посмел с ним не согласиться:
- Нет, меня уже ничего не ждет, ублюдок! – нисколько не сомневаясь в сказанном, он проглотил таблетку цианида.
Почувствовав себя козлом отпущения, Мерфи ругнулся:
- Вот сволочь… - мстителя распирало от того, что свинья, убившая двух его корешей, сдохнет не от его руки, - Проклятый самоубийца! Трус…
- Да с радостью, если бы не лень…
Дружелюбием по отношению к знакомым, легкостью, хозяйским складом характера и другими редкими для преступника чертами Мерфи отличался от большинства профессиональных угонщиков, оставляя у многих не слишком положительное в виду его “работы”, но и не совсем отрицательное впечатление.
- Лень – врожденный порок определенных людей, неизлечимый в большинстве случаев – сказал Фернок, - То есть, если ты вдруг одним дождливым утром проснулся и понял из-за какого-то ударившего в голову импульса, что она - твой личный крест, значит, все, спрятаться не получится, сколько не пытайся…
- Ну, не переживай за меня так – попросил друг, - Я не такой уж и плохой…
Экс-комиссар достал из черного, рваного в двух местах пакета банку виски и пригубил эти пол-литра в качестве успокоительного:
- Что могу сказать? Будем надеяться!
“Зачистка не требует трезвого рассудка, иначе сложно будет зачищать. Мы с Мерфи день назад, незадолго до ликвидации Торреса, выяснили – город принадлежит секте.
Корни ее происхождения ведут в глубокую древность, когда
правила общества еще только зарождались”
Фернок и Мерфи собирались прищучить единственного нетронутого заместителя Торреса – Варда Клайтона. Как это сделать, они не представляли только первые полчаса. Затем автоугонщик подкинул идею…
- Ну, что? По вашу душу, комиссар, мое предложение? Или хотите посоревноваться в оригинальности?
- Посоревноваться… - снова отпил Эсмонд, мечтая не расставаться с банкой, - Но сейчас нет времени для всяких глупостей, поэтому отложим…
“Сейчас время выслеживания”
“Невинная внешность ребенка как нельзя лучше подходит для того, чтобы дьявол вселился в его душу!” – Герольд Эймонт.
Психиатрическая лечебница Антнидас.
Сидя в одинокой камере, взаперти, скучала юная Эльза Мартинсон. Очень-очень давно, а, точнее, несколько лет назад, она, не справившись с приступом любопытства, сбежала из приюта, в который ее определил добродушный меценат Джон Вэйн, и помогла своему похитителю организовать ее побег.
Проходящая по спине дрожь, ощущаемая девочкой, ложась спать – навеянная обстоятельствами мысль, режущая и без того изрезанную психику.
А что если…
Дар, которым обладала непослушная леди, был подавлен сильнейшими препаратами, а ее холодное сердце, сердце Мертвой Королевы, было беспощадно разбито. Физически все так же не гладко: переломы, ушибы. Эльза смогла восстановиться через полгода, но… этого оказалось мало.
Когда любознательный психиатр спрашивал девочку, почему у нее не получается задействовать свою экстрасенсорику для организации очередного побега, то получал неоднозначный ответ: силы маленькой “волшебницы” идут из головы, но внутри, в душе все опустело. Неоткуда черпать вдохновение.
Конечно, причина в седативных, по крайней мере, так установили на совещании. А что если… Мертвая Королева в Эльзе умерла? Ее злая, ее негативная сторона!
Скорбя по ушедшему из жизни Герольду Эймонту, по одному из самых талантливых и ценнейших психиатров двадцать первого века, медики помнили, на что способна пациентка и боялись теоретизировать впустую.
- Я никогда не говорил, потому что не был уверен, но пришла пора вас проинформировать. Попытки девочки воспользоваться своей в кавычках магией прекратились незадолго после посещения Надзирателя. Вы законспектировали тот несчастный случай? Вы могли бы озвучить? – один участник совещания попросил другого рассказать подробности того дня, когда Мертвая Королева покинула жизнь юной Эльзы – девочки с очень необычными способностями и трудным характером.
Два с половиной года назад.
Эльзу, пообещавшую никогда более не использовать дар управления чужим разумом, перевели из камеры в палату. Из строгого, злого отделения в более уютное, не принадлежащее нетюремной части Антнидаса.