- Никакого престижа! – рассерженная мадам шумно ударила по столу, - Что уставился, толстая морда? Гостиница покруче находится в нескольких милях отсюда!
Повернувшись к Мэлори, начавшей потихоньку разочаровываться поездкой, экс-комиссар выдал
комично-жалобный взгляд:
- Видишь ли, какова незадача? Мы с тобой малость ошиблись местечком. Сильно увлеклись, пока ехали, вот и проворонили нужную гостиницу…
Решив, что не стоит требовать у приемных родителей большего, Джиллиан сказала, мол, ее вполне устроит и этот отельчик.
- А. может, все-таки не будем привередливыми и здесь переночуем?
Но Эсмонд, дав слово доставить их в другую гостиницу, намеревался сдержать его.
Посмотрев на унявшуюся регистраторшу и аффектированно
поморщившись, он сказал:
- Мой язык не повернется назвать эту идею хорошей…
Через полчаса.
Заплатив (довольно немало), сняв два не самых простых номерка (один простой, второй – двухместный), сориентировавшись в комнатном пространстве, Эсмонд и Мэлори приняли душ. Вдвоем.
Затем, тоже вдвоем, улеглись спать.
- Спокойной ночи – шепнул он.
- Спокойной… - шепнула она.
Джиллиан ночевала этажом ниже. Но нельзя сказать, что с комфортом: долго проворочалась из-за того, что проспала полдня. Непривычно мягкие подушки и синтетическое недостаточно теплое одеяло через два часа попыток отключиться стали как родные.
…Мэлори проснулась посреди глубокой ночи, обнаружив себя окруженной цветами, аромат которых, несравненный, чарующий, вызывал легкий полуобморок. Неизвестные экзотические, похожие на травянистую рудбекию, такие же жгуче-оранжевые, и розы – красные богини любви.
Приготовив этот сюрприз, Эсмонд нарядился во все белое – пиджак, брюки, только ботинки черные (постеснялся взять обувь идентичного цвета). Подойдя к ней, кавалер начал мысленно подбирать самые красивые и необычные выражения, озвучивая их в порядке очереди:
- Ты безвозмездно проаккомпанировала мне куплет. Значит, дальше мы сможем создавать мелодии вместе… - после первой удавшейся попытки выражаться в таком стиле стало значительно легче, - Играя в синхронном дуэте с тобой, ничто не в силах расстроить. Ни поперечная ларинготомия с рассечением щитовидного хряща, ни творческий кризис, растянувшийся на тысячу лет, ни даже смерть…
Романтик намекнул глазным жестом, что сейчас от него стоит ожидать решительных действий. Не вставая с кровати, усыпанной бардовыми лепестками (их Мэл так и не заметила), девушка замерла. В таком неподвижном состоянии она пробыла почти минуту, стараясь смаковать каждый миг наслаждения, ловя себя на мысли, что подобное происходит лишь раз и пережить это нужно достойно, так, чтобы полученных эмоций хватило на остаток дней, чтобы потом не жалеть. Боясь пошатнуть иллюзию, боясь каданса, боясь пошевельнуться…
Надышавшись после длиннющего перерыва, Мэлори спросила:
- Опасаешься изменений?
Эсмонд ответил “как на духу”:
- Мне дорог ритм… - и, потревожив карман, достал коробочку. В отличие от большинства, кому когда-то приходилось делать предложение, его рука нисколько не дрожала. Он был самоуверен, как никогда, ни капли не волновался, - Но я также даю себе отчет, эволюционному процессу нужны предпосылки. Вечность не живет по одной формуле.
Коробочка открылась.
- Держи. Это тебе…
Оценив взглядом бриллиант, Мэлори распознала в этом чудесном украшении обручальное кольцо.
- Можно взять время подумать? – радость проотсутствовала до ухода колебаний. Это продлилось двухминутье, - А?
- А нужно ли? – улыбнулся Эсмонд, - Мне кажется, мы уже давно все обдумали…
Вздохнув, красавица сказала:
- Точно… - и позволила ему надеть кольцо себе на палец, - Ты прав, пожалуй…
- Видишь? – сказал экс-комиссар, непередаваемо пресыщенный, радый согласию, - Это не страшно…
“Ни поперечная ларинготомия с рассечением щитовидного хряща, ни творческий кризис, растянувшийся на тысячу лет, ни даже смерть…
Самая стимулирующая мысль – о невозможности разлуки”
За несколько секунд до утвердительного поцелуя в голове пролетели флэшбеки - приятные отрывки прошлого, связанные с Мэлори:
Красотка, которой на вид не больше тридцати, подмигнула Эсмонду.
- Я пришла выручить вас.
Голосок оказался милым, но не наивным, вполне подходящим для "женщины с характером".
Фернок засмущался.
- Очень приятно слышать. Как именно?
- Многим насолил, испортил жизнь, допустил массу непростительных ошибок и сейчас с трудом стараюсь замять хотя бы четверть. Но вашему бывшему я ничего не делал! Так что понятия не имею
- Ты могла бы подпустить меня поближе?
Дева не молвила и слова против, даже тогда, когда он начал целовать ее гладкую шею, спустя мгновение опустился языком до груди, резко снял вспотевшие трусы.
- Я люблю тебя - отбросив в сторону комплексы, он был готов повторять "люблю" до утра, - Попытался забыть про тебя, но не смог.
- Еще, еще! - крики покрасневшего Эсмонда мешали заснуть бедным соседям, не раз вызывавшим полицию в стокманский "притон". Мэлори лежала с приоткрытым ртом, упершись в подушку, взвывая от наслаждения и полуболи.
- Ты знаешь… - Эсмонд подошел к ней вплотную, - Я, как высококвалифицированный игрок в любовь, приврал, стараясь придерживаться идеально подобранной тактики, чтобы отступить и атаковать с тыла…
Перед губным прикосновением принято смотреть только в глаза партнёра. Безотрывно. Это необходимо человеку для считывания эмоций и желаний другого.
- Мы будем обмывать виктории, переживать провалы…
Эсмонд сквозь губы шершавым краешком своего языка нашел язык Мэлори. Непарные выросты научились игриво тереться. Другие органы тоже заработали сами по себе, все еще оставаясь нераздельными частями организма, но более не подчиняясь воле владельцев.
Мозг не был способен на простые признания вроде “хочу тебя”. Что говорить о витиеватых словесных цепочках...
Через десять минут.
Спраздновав, они просто легли. Решили еще поспать, чтобы скоротать время до утра.
“Самая стимулирующая мысль – о невозможности разлуки”
“Открываешь глаза в ожидании того, что увидишь продолжение затянутой сцены поездки и… резко обламываешься”
В первый раз – нет.
Проснувшись, Фернок встал в приподнятом настроении.
Это Джиллиан разбудила. Несколько раз постучала в дверь. Воспитанная (даже чрезмерно) и продумывающая каждое действие, она боялась нарушить родительский покой, но на часах – двенадцать, самое время позавтракать.
- Да, можешь зайти… - глава семейства потратил несколько минут на уборку кровати.
Девочка только-только приоткрыла дверь, как тут же получила вопрос от Мэлори:
- Как спала?
И услышала зевающее:
- Нормально…
Никто из троицы есть не захотел, поэтому вынеслось решение: в первой половине дня будет легкая необязательная трапеза в первой попавшейся закусочной, во второй половине обед, там же, где вчера они сидели перед дешевым отелем, а ужин наступит по возвращению в гостиницу.
Завтра, по словам Фернока, состоится продолжение путешествия. А сегодня…
- Заедем к одному типку, увлекающемуся довоенной историей… - он высунул автоключи из кармана штанов, завел машину, примагнитил руки к рулю, - Там посидим немного, часа два...