Лежа в реанимационном отделении, весь обвешанный трубками и катетерами, больной только-только вышел из состояния тяжелейшей комы. Память к нему постепенно вернулась, это произошло в течение одной минуты.
Рядом, на стульях, сидели Кайлен Миллер и детектив
Вестер Бейкер, по чьей заслуге врачи позволили им наблюдать за пациентом, которому накануне сделали несколько жизненно важных капельниц.
Очнувшись, Фернок горько прохрипел:
- Твою мать… - ни жуткая засуха во рту, ни разлившаяся по всему телу неприятная слабость, ни вонючий запах лекарств не “вытягивали столько cил”, как жажда отключки, мелькающая в его глазах, - Ну, помогите ж мне вернуться обратно…
Кайлен было невыносимо тяжело смотреть на такого Эсмонда, равно как и слышать его. Вид мертвого супруга не вселил в нее столько безнадеги, как, казалось бы, живой
человек, которого смогли спасти.
И каждый раз, когда он повторял:
- Верните… - каждый раз, когда шевелил бледными губами, - Чтобы я смог сделать то, что планировал, но не успел…
Даже у Бейкера, у мужчины, все колыхалось внутри. То ли слабая женщина…
Выйдя в коридор, посетители решили обменяться впечатлениями, отнюдь, не самыми светлыми. Детектив, с которым Кайлен познакомилась еще два дня назад (Фернок пробыл в отключке четыре), выказывал сильнейшую взволнованность. Очевидно, ситуация окончательно забрела
В тупик.
- Опасения подтверждаются одно за другим, а он так не вовремя очнулся…
У миссис Миллер задергалась верхняя губа:
- Почему? Что могло произойти за двадцать часов?
- Это… - Бейкер выглядел психом, растерявшимся, утонувшим во мгле неуверенности, - Это так сложно выговаривать, вы бы знали… - в его глазах больше не мерцал огонь надежды, - Если бы только представили, как…
- Я готова! – вызвалась Кайлен, “толчками” помогая копу собраться, - Я сделаю все, что в моих силах. Вы нужны Эсмонду, Вестер…
Прекратив трястись, парень приготовился озвучить неутешительную перспективу:
- Я скажу честно, как есть.
А желающая выслушать любой, даже самый страшный вердикт, женщина сильно наклонила голову вниз:
- Говорите…
- В его случае лучше было б умереть… - Бейкер, никогда прежде не произносивший ничего подобного, фантастически чувствительный, начинал себя ненавидеть за излишнюю искренность, - Мне так не хочется расстраиваться, параллельно расстраивая вас, но жаль, что он пришел в себя. Это плохо для него…
- В смысле? – Миллер поднесла три пальца ко рту.
- Его либо посадят сразу, как только врачи дадут выписку, либо, вероятнее, казнят… - расплакавшись, Вестер достал носовой платок, позже передав его собеседнице.
Та задумчиво прошептала:
- Его ведь, вроде, уже приговаривали к стулу…
- Ну, и приговаривали, было, да, и что с того? – а у копа слезки все лились, и лились, - Это же не значит, что не смогут приговорить еще раз, это ж не преграда какая-то. Могут сто раз отменить, а на сто первый привести приговор в исполнение…
- Из-за чего? Что он натворил? – Кайлен переживала за Эсмонда так сильно… как когда-то тряслася за Джейкоба.
- Я рассказывал… - детектив убрал со щеки последнюю каплю, - Убил человека…
- При каких обстоятельствах? Убийство было спланированным?
- Никто не знает точно, ведь преступник еще не допрошен…
- Личность жертвы?
- Молодой тип, но точный возраст не помню…
- Ах, так…
- Но на Эсмонда… на него повесили двойное убийство, а я знаю, знаю точно, почти наверняка, что человек, который лежит сейчас в палате и скучает по коме, по отсутствию реакции на внешние раздражители, не мог убить женщину. В смысле одну из ушедших в ту ночь…
Кайлен попросила рассказать:
- Как это случилось? Как такое вообще допустили?
И детективу пришлось подчиниться…
Пятнадцать часов назад.
В полицейский участок, где работал Бейкер, пожаловала
крупная шишка – Волкер Санчес, отец Дика.
Раймонд Адамсон хорошо знал Волкера, они часто общались и в далеком прошлом даже дружили, были очень близки по духу и до сих пор временами помогали друг другу критикой.
- Я только что пережил то, чего никогда не пожелаю злейшим врагам, Раймонд… - на морщинистых щеках старика (богачу было семьдесят три) остались следы ночных слез, - А ты знаешь, других у меня нет…
Бейкер находился рядом и все прекрасно слышал. Когда же шеф попросил его “свалить”, он продолжил слушать, но уже стоя за дверью.
- Убийца Дика сейчас находится в реанимации… - Адамсон озвучил давно известный факт, - Неизвестно, выживет ли…
Санчес-старший по-акульи оскалился, обнажил зубы и десны:
- Лучше бы не выжил!
- Поддерживаю! – сказал коп, - Тем более личность народная. Вам понравится…
- Что за…
И достал из коммуникабельного сейфика пару фотографий с Ферноком.
- Ой… - старику сжало сердце, - Боже, как же так-то…
- А вот так! – в данной беседе Адамсон выступал суровее, чем обычно, - Такое у нас общество! Прощаем тварей,
разжиревших за счет чужих страданий, а потом они нас благодарят, отнимая жизни у наших детей!
- Ты прав. И, я считаю, с этим беспределом пора заканчивать…
- Да уж, наверное!
Господин Санчес, вспомнив, что погиб не только Дик, но и его вторая половинка, милая заботливая Сэнди, поинтересовался:
- Что насчет второго убийства?
Адамсон не мог соврать:
- А вот с ним не все так просто. Если в первом случае вина Фернока очевидна, то есть, ясно, что он убил вашего сына, то по поводу плачевного ухода миссис Дэвенпорт есть подозрения, что…
- Я знаю ваши подозрения! – друг был категоричен, - И если даже представить на миг, что они верны, что мой сын, тьфу-тьфу, виновен в смерти своей прекрасной супруги, то… - и прям, - Если это вовремя не скрыть, несмываемый позор ляжет на весь мой род. А я хочу… хочу умереть спокойно, с гордо вытянутой головой. То же могу сказать и о жене, и о своем втором сыне.
- А как же убитая, Волкер? Родители Дэвенпорт, ее родственники… Они же никогда не узнают правду. Многие будут винить невиновного, думать на другого…
Пожилой бизнесмен, прошедший и не через такое (армия, рэкет, игра на два фронта), уныло сгорбился:
- Да, я даю отчет, это будет выглядеть по-сволочному.
Мне самому крайне гадко от того, что в голову лезет подобное, да и с матерью избранной Дика я очень хорошо знаком. Чудесная женщина… – а коп меж тем забарабанил ногтями по столу, - Но иначе нельзя. Жена и сын, родной братик Ричарда, они серьезно пострадают, если вдруг откроется та неприятная истина…
Санчес почувствовал колики в груди и полез в карман за таблеткой.
- Все правильно – перестал стучать Адамсон, - Выход ты и сам знаешь. Приписываем Ферноку убийство Сэнди…
- Все выйдет легко? – позаботился Волкер.
- Достаточно – коп невысоко взмахнул руками, - Ты щедро спонсируешь меня, а я связываюсь со знакомым экспертом и ребята переделывают улики, копаются в бумажках. Твой Ричард, конечно, не воскреснет…
Богач подметил:
- Что к сожалению…
- Зато останется чист!