- Королевскую сокровищницу ограбить хочешь? Разрыв-траву надо?
Юноша стал пунцовым и возмущённо замотал головой:
- Да ну что вы… Нет! И как вы могли такое подумать!
Тут вмешалась Манюнечка:
- Хватит данунекать! Клад собрался искать? Подарю я тебе цветок папоротника, делов-то, да знаешь ли ты, какое это опасное занятие? Вся нечистая сила будет тебя пугать и морочить, и если ты хоть на секунду испугаешься - навеки пропадёшь! И клочков твоих по лесу не найти, не собрать!..
Никто из старушек доселе не видел, чтобы чьи-то щёки пламенели таким невероятным румянцем.
- А я уж думала, что сильнее и покраснеть нельзя! – уважительно протянула Тонюня. - Неужто приворотное зелье ищешь? Обман это, милок, обман и иллюзия. Девчонку к себе приворожишь, да только сам будешь всю жизнь мучиться, что она тебя не по своей воле любит, а из-за чар. На обмане счастья не построишь!
И тут у юноши от возмущения голос наконец прорезался:
- Простите, но мне сказали, что вы злые колдуньи! А я в лесу заблудился, вот хотел дорогу спросить, но не знал, как обратиться. Скажу «добрые женщины» - вдруг вы обидитесь, а произнесу «злые ведьмы» - ещё в лягушку превратите!
Старушки вдруг весело рассмеялись. Такого рыцаря они ещё ни разу в жизни не встречали!
Стали его расспрашивать, кто он и откуда. Оказалось - сирота, идёт к королю Зеленолужья проситься на службу оруженосцем, да только беден он: нет у него ни коня, ни доспехов, - всё имущество отцовское за долги кредиторы забрали.
Послушали-послушали ведьмочки, посочувствовали.
- Дело уже к ночи! Оставайся, переночуй вон под навесом, а утром покажем тебе дорогу, – заявила вдруг Фенечка.
Попотчевали старушки парнишку, напоили-накормили да и спать отправили.
Спалось ему просто чудесно на небольшой копенке сена, вот только посреди ночи пришлось проснуться: выпитый квас напомнил о себе.
Возвращаясь к месту ночёвки, он вдруг увидел на фоне серебряной луны трёх пролетающих фей, и только моргнул на секунду, как чудесные создания пропали неведомо куда.
Увиденное чудо долго заставляло с боку на бок переворачиваться, но молодой организм оказался-таки бессилен перед сном.
А утром юноша увидел возле навеса прекрасного коня, а на нём сбруя новая, и сумки седельные полны всем, что только могло понадобиться самому взыскательному путешественнику.
Паренёк сразу побежал к старушкам и взволнованно зачастил:
- Там конь чей-то появился!.. Видать, потерялся. Нужно обязательно найти владельца коня и вернуть. А может, он, хозяин-то, раненый в лесу лежит? Надо тогда на помощь торопиться!
Старушки только переглянулись, хлопнули в ладошки и растаяли, а вместо них на полянке появились три феи. Они показали юноше на коня и сказали:
- Это наш подарок тебе на память. Если ты будешь таким же добрым и бескорыстным, как сейчас, конь и доспехи будут служить тебе всю твою жизнь. А если нет, так нет.
Они весело рассмеялись. Смех их звенел тоненькими колокольчиками.
А Фенечка дополнила:
- Видишь ли, один колдун нас превратил в трёх старух-ведьм. Но злое волшебство должно было сразу закончиться, как только мы встретим того, кому от нас не надо будет волшебства! Мы тебе очень благодарны!
Феечки взмахнули своими крылышками и взлетели в небо, как огромные яркие бабочки.
Юный странник не торопился уезжать: немного ещё подождал: а вдруг чудо вернётся?
Удивительно светло и легко было ему на душе.
И улыбался он, как ребёнок.
Затем вскочил на чудесного коня и продолжил свой путь, твёрдо зная, что чудеса иногда случаются в этом мире, но и чудо нужно заслужить.
Михрюткины заботы
Вечерело. Солнце готовилось нырнуть за линию горизонта. Легкой прохладой потянуло над водой. Тени, незаметно расползаясь, становились всё гуще.
Тонкая берёза, шелестя листочками-ладошками, о чём-то шепталась с ветром.
Серый соловушка, пристроившись на ветке старой раскидистой ивы, самозабвенно пел.
Михрютка, убаюканный соловьиными трелями, мирно дремал под своей корягой на небольшом островке посреди болота.
Тихо, убаюкивающе, шуршали камыши и осока. Время от времени издали доносилось приглушенное уханье - то кикиморы обменивались последними новостями. Болото жило своей привычной жизнью.
Михрютка спал, то поскуливая от ужаса, то резко дёргая покрытыми рыжеватой шерстью ногами: за ним по пятам крался его кошмар.