Это было место не для подростков, как многие кальянные нашего города, а для студентов или взрослых людей, работающих в офисе или на какие-то кампании. Днем многие тут проводят деловые встречи, а вечером собираются с друзьями опрокинуть стопку-другую. С вечера пятницы по ночь понедельника бар превращается в своего рода клуб, где можно потанцевать и повеселиться, со своим ди-джеем.
«Скаундрел» славился не только своими фирменными коктейлями и хорошим алкоголем, но и вкусными закусками и десертами. Будучи первокурсницей, не редко здесь зависали мы с Ильей, Сашей и еще парой человек. Но наша компания быстро распалась, да и появилась куча разных дел по учебе. Постоянные тусовки закончились, и ходила я туда только по особым случаям.
Вашенская уже сидела за одним из столиков, забронированном нами ранее, и листала меню, которое ей уже принесли. Она выглядела какой-то слишком серьезной, и мне это не очень нравилось. Редко замечаю ее такой: немного хмурой и отстраненной.
Я сажусь в кресло, стоящее напротив нее, и подзываю официанта, чтобы мне принесли меню. Фирменные коктейли, дорогой алкоголь, чай, кофе, десерты, закуски. Есть не хотелось от слова совсем. Я вроде мало ела на ужине с Анной, но аппетит не появился. Когда к нашему столику подошел официант снова, я заказала какой-то довольно крепкий коктейль и фруктовую нарезку. Саша же ограничилась одним виски.
Мы молчали до того момента, как нам принесли напитки. А потом из обыденных фраз по типу «как дела?» и «что нового?» получился откровенный диалог.
— Знаешь, я ведь соскучилась по тебе, но не знаю, как мне быть, — держа в руке стакан, подруга смотрела на темную жидкость, словно пыталась увидеть истину. Но истина не имеет какого-то внешнего вида.
— Что ты имеешь в виду? — я приподняла бровь, взяв кусочек киви. Я понимала, к чему она клонила, но хотела конкретики от нее.
— Мы с тобой отдаляемся, Ир. Вот что я имею в виду, и ты прекрасно это знаешь. Я не хочу сказать, что нам следует вообще перестать общаться, но хотя бы объясниться друг перед другом стоит. Ты так не думаешь? — пронзительный взгляд, окинувший меня с ног до головы, немного наклоненная голова, мутный взгляд. Я поежилась, ощутив табун мурашек, пробежавший по коже. В груди росла дыра, я чувствовала этот укол совести, но приходилось сдерживаться, держать нужное лицо.
— Тоже об этом долго думаю, — я усмехнулась. Мне было стыдно за тайну, за правду, за свое поведение. Я думаю, они бы все обязательно поняли меня, но так надо хотя бы потому, что я не могла нарушить условия. И обещание тоже. — Сначала я думала, что это из-за многочисленных дел, препятствующих нашему общению. А оказалось, что все из-за того, что мы выросли с прежней дружбы. Я по-прежнему люблю тебя. Ты мне как родная сестра; я знаю, что всегда смогу на тебя положиться, что ты никогда не предашь (по крайней мере, такого никогда не было за все прошедшие годы), — я опустила голову, а потом, собравшись с мыслями, сделала глоток сладкого коктейля и заговорила снова: — но с годами мы меняемся: и ты и я, и все вокруг. Мы не можем общаться так, как раньше, потому что за этот учебный год мы через многое прошли как вместе, так и по отдельности.
Я смотрела на Сашу с надеждой, думая, что сейчас она прочтет мои мысли и сделает выводы, которые я бы приняла с радостью. Но она томила меня ожиданием, обдумывая мои слова, в то время как я допила коктейль и попросила официанта принести мне мартини.
— То есть, если я правильно поняла твою мысль, то ты хочешь сказать… Боже, не знаю, как объяснить то, что хочу донести тебе, ведь это важно для нас обеих. И мы обе, надеюсь, не хотим друг друга потерять. Ты и я думаем об одном и том же.
— Именно так. Нам просто нужно поменять отношение к нашей дружбе, ведь ни что не длится вечно. Мы остаемся подругами, но теперь мы взрослые и воспринимаем все по-другому. Это абсолютно нормально, — развела руками я и посмотрела на только что принесенный мартини. Так хотелось напиться в хлам, но это будет последний бокал на сегодня. — Безумно благодарна тебе, что ты поняла меня.
Я улыбнулась Саше с какой-то теплотой внутри. Тоска и чувство вины заглушались алкоголем и пониманием. Мы обе светились от того, что смогли нормально обсудить все в непринужденной обстановке, в спокойной атмосфере, не ругаясь и не выводя друг друга на эмоции. Это было так хорошо: иметь человека, который понимает тебя и принимает всего тебя, несмотря ни на что.
***
— Ты все собрала? — отец волновался больше меня и мамы, хотя раньше всегда все было наоборот: мама, как наседка, носилась за нами с братом, только бы ничего не забыть, все взять. И пока мама пила кофе на кухне с Романом Евгеньевичем и Гариком, папа помогал мне собрать все документы, проверял чемоданы на вещи первой необходимости. Я даже пошутила на эту тему, сказав папе, чтобы он мне огнетушитель положил на всякий случай. Так он действительно хотел купить огнетушитель.