- Что за "фиальюмс"?
- Ну, как фиалки: если что не по ним - так сразу "фиальюмс", поникли
головками и завяли.
- А я тут навсегда останусь и буду землян вечно веселить.
- Нам без космоса нельзя: мы потеряем бессмертие.
- На этот случай на Земле есть тайники с амброзией. Этот эликсир бессмертия позволяет оставаться неуязвимым для недугов в течение тысячелетия.
- И что? Вместо того, чтобы отдыхать, будем тайники искать?
- Да что их искать-то? Они же все по берегам Атлантики в мандариновых садах запрятаны. А я уже устал от космоса. Обойдусь без него.
- Ты без него - да. Но он без тебя - нет. Он нуждается в заботе, как цветок.
- И здесь "фиальюмс"?
- Всё сущее - одна ткань.
Прошёл час. Ракета вновь вышла на дневное полушарие. Рассветный луч появился внезапно. Космолёт вдруг неожиданно сверкнул отражённым светом солнца, как будто кто-то неведомый щёлкнул переключателем. Мгновенно беспросветная ночь превратилась в ослепительный день. Под ракетой в верхних слоях земной атмосферы стали видны водяные испарения, похожие на свежий зернистый творог. За ними ничего нельзя было разглядеть. Невозможно было догадаться, над каким районом планеты движется звездолёт. К счастью, навигационные приборы быстро определили, что форма земной поверхности соответствует старым геологическим параметрам и разрешили готовить экипаж к приводнению по прежним ориентирам. После того, как на табло звездолёта высветилась надпись " Приводнение возможно", Дифтодроут и Эртериатис поняли: под ними - Атлантика.
Заглушив один из двигателей, астронавты приступили к действиям, призванным обеспечить подготовку человеческого организма к перегрузкам и началу снижения скорости ракеты.
Глава 2
Готовность. Сброс. Вход.
Организация приводнения была непростой задачей.
Перво-наперво астронавты достали из хранилища и загрузили в автоклав скафандры. Медленно поворачивая круглый регулятор температурных показателей, астронавты постепенно повысили температуру в автоклаве сначала до 35 градусов, затем - до 80 градусов и в конце - до температуры воспламенения дерева. Ткань скафандров выдержала испытание, не загорелась, не расплавилась, не деформировалась. Это означало, что за время полёта скафандры не пришли в негодность и, как прежде, способны служить надёжной защитой.
Процедура разогрева сменилась в автоклаве этапом охлаждения, который проходил в несколько приёмов и занял около 30 минут. Извлечение скафандров из автоклава сопровождалось их тщательным осмотром. Проверялась каждая застёжка, каждый карман и манжет. Убедившись в сохранности космической одежды, астронавты аккуратно перенесли скафандры в отсек управления, а сами направились в блок укомплектования.
Здесь они собрали в рюкзаки то, что могло бы понадобиться в незнакомой обстановке. К вещам, необходимым на первое время, были отнесены сушёные продукты, верёвки, сменная обувь, кухонная утварь и перинки. Упаковав доверху нагруженные рюкзаки в коробки, Эртериатис потащил ношу к верхнему люку.
В это время Дифтодроут занялся проверкой герметичности всех дверей космолёта. Специальным электрическим винтовёртом он на створках откручивал против часовой стрелки болты и после сигнала красного индикатора: " Болт соединения отвёрнут" - закручивал винт обратно до появления на индикаторе зелёной надписи: "Задвижка плотно закрыта".
Так прошла проверка шести задвижек и четырёх защёлок герметично закрывающегося основного входа в ракету. Закруглённые края его уголков были ювелирно подогнаны к стене, поэтому квадратная дверь держалась как влитая.
Более часа у астронавтов ушло на переодевание в скафандры. Эта одежда являлась сложным устройством, с которым нужно было обращаться чрезвычайно осторожно. Главное - не повредить миниатюрные датчики и технические приспособления, вмонтированные в шлем, в рукава и в наколенники.
Перебравшись на верхний этаж космолёта, астронавты покрепче задраили надголовной люк и принялись ждать подходящего момента для высадки на Землю. Прошло некоторое время. Звездолёт ещё раз успел войти в ночное полушарие, вынурнуть из него и вновь оказаться на дневном. Экипаж, сверившись с показаниями приборов, принял решение покинуть орбиту Земли и приступить к спуску в её атмосферу.
При помощи пульта управления были убраны внутрь наружные кислородные баллоны космического корабля, солнечные батареи, спектральные преобразователи энергии и электромагнитный усилитель. Приведены в готовность приборы трансформации спасательных надувных плотов и бортовой плавательной круговой подушки. Закреплён в полураскрытом состоянии зонтичный навес на случай непогоды в районе приземления. Поближе к первой секции подвезена на колёсиках огромная аварийная капсула парашютно-экстренного катапультирования.
Под экстренный случай, когда разрешалось использовать капсулу, подпадала так называемая "сухая посадка". Но вряд ли астронавтам придётся падать на сушу. Ведь куда ни глянь - 70% земного шара занимает водная гладь, так что трудно будет промахнуться мимо какого-либо океана. К тому же Дифтодроуту и Эртериатису не раз приходилось приводняться в Атлантике, поэтому координаты успеха им известны.
Тем не менее подготовка к встрече с землёй шла согласно правилам. Дисциплина - прежде всего. Стоит лишь раз пустить всё на самотёк, как безалаберность войдёт в привычку, став предвестником неудач. А вот когда каждый шаг выверен, тогда успех гарантирован, ибо вычислен. Сейчас готовность всех систем была удовлетворительной.
В десятый раз перепроверив сохранность перчаток, астронавты перешли в супермягкую нишу катапульты, пристегнулись к обволакивающим креслам, спрятали ноги в упругие теплоступы, защитили шеи пружинными подголовниками и нажали на бортовом компьютере кнопку "Снижение скорости". Это была очень важная кнопка. Она обеспечивала плавное торможение, жизненно важное для внутренних органов человека. Резкие толчки опасны для здоровья, так как при большой скорости во время внезапной остановки внутренние органы человека продолжают по инерции двигаться вперёд. Вот почему в ракете Дифтодроута и Эртериатиса кресла, к которым пристегнулись космонавты, имели штырь, выдвигавший сиденья на 4 метра вперёд в момент резкого торможения. Таким образом сила инерции гасилась и спасала людей от травм.
Конечно, для того чтобы иметь в запасе 4 инерционных метра, сама ракета должна быть фантастических размеров. Да, межгалактические корабли представляли из себя необъятные дворцы, зачастую похожие на города. А что касается данного звездолёта, то он был средних размеров: так, туда-сюда и ещё чуть-чуть, но когда нависал над сушей, солнечный свет собою застилал, этого не отнять.
Сброс скорости вызвал вибрацию звездолёта. У Эртериатиса из-за этого засвербило в переносице. Он посмотрел на Дифтодроута. Было видно через стекло шлема, что тот зажмурился: наверное, у него стало ломить висок. Эх, всё в космосе хорошо, да вот только изменение скорости всегда переносилось тяжело. Но самое страшное ждало впереди - там, где кораблю предстояло начать вход в верхние слои земной атмосферы. Чтобы звездолёту не сгореть, надо было сбавить его скорость до самого нижнего предела.
300 тыс. км над Землёй. Этого еле-еле хватило для того, чтобы со скоростью 8 км/сек аппарат, искря и потрескивая, вонзился в атмосферу Земли.
В иллюминаторе соседнего отсека, который был виден через смотровое окошко капсулы, небо из чёрного стало голубым. Это земная атмосфера приняла корабль в свои объятия. Радость омрачало неизбежное следствие столь приятного события: обшивка ракеты загорелась, её оплавленные кусочки отслаивались от бортов обугленными лохмотьями.