Натали дрожала от гнева. Раз уж Коултер женился на ней, чтобы избежать пересудов, которые могли возникнуть, если бы она жила в его доме в качестве экономки, то теперь, когда она официально стала его женой, он обязан уважать ее!
Постой, девочка, возьми себя в руки, сказала она себе. Ведь он женился на тебе главным образом для того, чтобы закрепить договор. Не было даже намека на то, что этот брак будет настоящим хотя бы внешне.
Ей стало нехорошо при мысли о том, что Коултер не намерен порывать со своими любовницами. Ведь он даже не пытался уклониться от объятий этой женщины в присутствии Трейвиса. Значит, ему плевать на то, что Натали станет посмешищем для окружающих.
Напрасно она думала, что Коултер хотя бы для вида будет соблюдать приличия.
Поглощенная своими мыслями, Натали не слышала, как отъехала машина, и очнулась только при звуке отворяемой входной двери. Она все еще стояла у окна. Сообразив, что не успеет скрыться, она гордо вскинула голову и приготовилась холодно встретить сочувствующий взгляд Трейвиса. Но Коултер вошел один. Какой поразительно красивый и надменный мужчина, подумала Натали. Он понял, что она все видела, и сказал:
— Дейрдра не захотела остаться.
Он так спокойно произнес имя женщины, с которой только что целовался, что Натали охватил гнев.
— Дейрдра? — с вызовом спросила она.
Она не позволит ему унижать себя.
— Дейрдра Коллинз, дочь моего соседа по ранчо, — спокойно пояснил Коултер, подходя ближе.
Натали невольно поискала следы губной помады на его губах.
— Похоже, для вас она не просто соседская дочка, — заметила она с раздражением.
Ее гнев, казалось, только забавлял Коултера.
— Я знаю, что она была бы не прочь, — согласился Коултер.
Боже, сколько цинизма! Натали была не в силах выносить его взгляд и потому отвернулась.
— А где Трейвис? Он, кажется, был с вами, — холодно поинтересовалась она.
— Полагаю, он не захотел смущать вас, — сказал Коултер, усмехнувшись.
— Смутить меня? Ну что вы, мне совершенно все равно, с кем вы целуетесь!
— Если быть точным, инициатива была ее, а не моя, — спокойно уточнил Коултер.
— Да, но вы не сопротивлялись, — отрезала Натали, вся дрожа от возмущения.
— Вас это волнует?
— Нисколько, — ответила Натали, стараясь не замечать его взгляда, как будто впившегося в ее спину.
— Почему же вы злитесь?
Натали хотела было возразить, но поняла, что это прозвучит неубедительно. Она стиснула руки и как можно спокойнее ответила:
— Не думала, что вы так демонстративно будете показывать всем, что я для вас не более чем экономка и нянька и совсем не заслуживаю вашего уважения как жена.
— А вы хотите, чтобы мы притворялись на людях, что любим друг друга? — с насмешкой и презрением парировал он. — Изображали искреннюю привязанность?
— Нет, не хочу, — запротестовала Натали. — Но зачем же делать из меня посмешище? И как все это скажется на Рики, вы об этом подумали?
— Вы носите мою фамилию, уже одно это заставит всех уважать вас, — заявил Коултер.
— И сплетничать за моей спиной.
— Неужели вам не все равно, что говорят люди?
— Не хочу, чтобы Рики страдал, вот и все.
— Постойте, да вам просто обидно, что я до сих пор не поцеловал вас. А вы ведь очень привлекательны… — проговорил Коултер и посмотрел ей в лицо.
Странный блеск его глаз взволновал ее.
— Мне нужно лишь уважение, не более того. — Она вдруг почувствовала, что ее влечет к этому человеку, стоявшему так близко, влечет его сила и мужественность.
— Вы хотите сказать, что и не надеялись быть первой женщиной, которую я поцелую после свадьбы? — откровенно насмехался Коултер.
Натали вспыхнула. Он даже не поцеловал ее тогда после венчания, даже ради приличия не пожелал сделать то, что должен был сделать жених. Коултер осторожно коснулся пальцем ее зардевшейся щеки, а она тщетно старалась делать вид, что его прикосновение ее нисколько не волнует.