- Вы знаете куда идти?
- Знаю. - Северус поднялся в полный рост и опять усмехнулся. - Руку, вам, Поттер, предложить не могу - вы не дама. Увы.
Гарри фыркнул. Он никогда бы не попросил Снегга поднимать его. И того позорнее - тащить на себе. Но человек предполагает, а проклятый эксперимент с альпинизмом, располагает...
- Что такое, совсем никак? - Снегг продолжал издеваться. - Поттер, вы тратите моё время. А жить мне, если верить вам, не долго осталось. Всего-то сорок четыре дня.
Поттер перекатился на спину. Боль не отпускала. В голове что-то звенело, не переставая и в глазах стоял песок. А про очки Гарри и думать не хотел. Судя по всему, их придется «похоронить» здесь вместе с ним.
- Подтолкните, профессор, - попросил Поттер. - Пожалуйста.
- Толкают, к вашему сведению, когда человек стоит на краю. - Снегг резко приблизился и подхватил Гриффиндорца под руки. - Я дёрну, а вы опирайтесь на ноги. Слышите?
Гарри кивнул. Свет от «люмоса» слабо освещал узкий проход. Высота оказалась не такой и большой. Но ощутимо было падать с неё спиной назад.
Стоять нормально у Гарри не получилось. Он то и дело заваливался на Снегга. Мужчина возмущался, но ничего поделать не мог. Он толкал Поттера и тот на некоторое время забывал о боли, двигаясь резче и быстрее.
- Стойте, - Поттер вдруг опять поехал по стене. - У меня что-то в спине хрустит... очень больно, профессор.
- Конечно, хрустит, - Северус раздраженно глянул на молодого человека. - Учили ли вас когда-нибудь группироваться, перед падением, Поттер? Вы что-нибудь вообще знаете о тактике защиты собственного организма при чрезвычайных происшествиях?
- Нет, сэр, - выдавил Гарри. - То есть, мне что-то говорили, но я...
Раздался посторонний звук. Совсем рядом. Эхо прокатилось по каньону и осело в склизкой массе под ногами. Северус направил палочку в темноту.
- Тогда радуйтесь, Поттер, - волшебник принял оборонительную стойку. - У вас сейчас будет шанс выучить прогулянные уроки самосохранения.
День 7. Это сделал я...
Набрать бы воздуха и под воду уйти, Подводных лодок навстречать по пути. Надеть бы крылья и на небо быстрей, И вместе с птицами смотреть на людей. Любовь - заезженное слово до дыр. Но, сука, без нее зачем этот мир? Я прямо в легкие вдыхаю полёт, Ты есть, наверно, мой кислород! Все это шизофрения - моя любовь к тебе, Мы наши души разбили по трезвой голове. Все это шизофрения - твоя любовь ко мне, И мы с тобой как слепые, как лампы в темноте.
(Слава)
Теплые и мягкие губы. Перемещаются по телу. В хаотичном порядке, но медленно. Настолько, что кажется, будто это и не губы вовсе, а губка. Намыленная губка, скользящая от линии плеч до груди, затем по животу и ещё ниже.
Губы, которые не дают ни малейшего шанса на спасение.
Губы, которыми заполняются все мысли.
Заполняется тело.
Заполняется кромешная тьма и маленькое тесное помещение. Сладко-тягучим желанием продолжения. Немедленно. Сейчас. Никаких других вариантов.
Странные на ощупь руки подключаются к процессу. Нельзя определить: женские они или мужские. Нельзя понять, хотят подарить они ласку или же наоборот - придушить.
Стоит ли шевелиться? Стоит ли попробовать перехватить инициативу и вообще, нужно ли что-то кроме этих дурманящих ощущений?
Прикосновения перекатываются под кожей и вспыхивают перед глазами цветными пятнами. В области паха становится жарче. Тело напрягается сильнее. Хочется выгнуть спину. Но не получается. А те божественные (не больше не меньше) губы блуждают по нежным и чрезвычайно (вдруг) чувствительным запястьям, и волна ощущений накрывает через край.
Сон?
Или просто галлюцинации?
Вокруг становится ещё теснее. И оттого, видимо, тот, кому принадлежат такие охеренные губы, наваливается сверху. Непривычно тяжело. Нечем дышать. Но именно от этого сейчас хорошо. Ладони, гладящие бёдра и намеревающиеся стащить нижнее белье, прохладны и это дает контраст с обжигающими прикосновениями губ.
Черная пелена перед глазами. Окутывающая, словно бархатом. С едва уловимым запахом мужского одеколона, отдающего чаем и хвоей, и странного дыхания - так не похожего, на девичье или на какое-либо другое, - просто нет сил концентрироваться на чем-то остальном.
Нет нужды всматриваться в темноту - ничего не видно.
Губы перемещаются ниже пупка. Влажная дорожка и испаряющаяся с поверхности тела слюна...
Горячо в паху. Стояк каменный.
Губы движутся туда, где дорожка волосков скрывается под тканью трусов. Настойчивое движение ладонью вдоль ствола и хочется кричать. Хочется поднять руки и прикоснуться в ответ. Прикоснуться к тому, кто может сделать так, что воздух испарится из легких ещё быстрее, чем влага с кожи.