Фихте начинает именно с этого пункта. Само по себе право на революцию есть завершение конституции, поскольку каждое государство должно строиться по принципу «да будет право!», поскольку действия правительства должны соответствовать интересам всего народа, а правительство должно быть концентрированным воплощением народной воли. Поэтому правом на сопротивление не может пользоваться каждое частное лицо, а лишь народ в целом. Отдельный индивидуум, восстающий против своего правительства, должен рассматриваться всегда как бунтовщик. Однако народ в целом, выступая против своих угнетателей, не поднимает бунта, а лишь исполняет свой нравственный долг. «Народ (здесь Фихте делает оговорку: „Прошу учесть, что речь идет обо всем народе“) не может быть бунтовщиком, и употребление слова бунт (Rebellion) есть величайшая несуразность, когда-либо произнесенная, ибо народ действительно и по праву есть высшая власть, над которой нет другой власти, которая сама является источником всякой другой власти и ответственна только перед богом. Перед лицом собрания народа исполнительная власть теряет свою силу действительно и по праву. Поднимать бунт можно лишь против вышестоящего. А что на земле стоит выше народа? Он мог бы пойти только против себя самого, а это бессмыслица» (14, стр. 177).
Общность мыслей Фихте и Робеспьера в обосновании права народа на революцию очевидна. Оба признают право на сопротивление только за народом в целом, оба считают, что если народом принимается «идеаль-пая конституция» (Фихте), которая становится руководящим принципом правления, или власть переходит в руки революционного правительства, олицетворяющего республиканскую гражданскую добродетель (Робеспьер), то право на восстание, увенчивающее конституцию, не обязательно осуществляется, поскольку правительство, вышедшее из народа и представляющее его в своих революционных преобразованиях, действует во имя всеобщих интересов народа. И оба, Фихте и Робеспьер, наконец стали жертвами той иллюзии, будто в буржуазном обществе может быть осуществлена единая власть народа, вершителем воли которого должно считать себя правительство (Фихте) или действительно считало себя революционное правительство 1793–1794 гг. (Робеспьер).
Это последнее положение имеет своим источником еще одну иллюзию, восходящую к Руссо. Фихте, как и Робеспьер, исходит из предположения, что внутри буржуазного общества возможно установление относительного имущественного равенства граждан, более того, в этом они видят смысл нового общества.
Идеи социальной справедливости
Исходным в системе социальных и экономических взглядов Фихте является вопрос о праве на существование. Это право получает у него приоритет по сравнению со всеми другими основными правами, и лишь после него следует право на собственность и тем самым на свободу. «Прежде чем думать о свободе, надо подумать о том, чтобы жить, — говорит Фихте во второй части „Основ естественного права“. — Высшая и всеобщая цель всякой свободной деятельности — возможность жить. Эту цель имеет каждый; и, поскольку свобода вообще гарантируется, гарантируется и эта цель. Без ее достижения была бы совершенно невозможна свобода, как и дальнейшее существование личности». И далее: «Всякое право на собственность основывается на договоре всех со всеми, который звучит так: мы все владеем этим при условии, что тебе оставляем твое. Если кто-то не может жить своим трудом, то ему не предоставлено того, что принадлежит только ему; следовательно, договор полностью ликвидируется в отношении его, и начиная с этого момента он уже юридически не обязан признавать собственность какого-либо человека» (14, стр. 212).
Но это еще не все. Для точного соблюдения имущественного договора, который определяется правом на существование каждого гражданина, Фихте требует гарантий — гарантий, при которых возможно его расторжение в случае, если граждане не могут жить своей собственностью или вообще ею не обладают. Гарантии о предоставлении каждому всех необходимых средств существования обеспечивает государственная власть, так как «исполнительная власть ответственна за это так же, как за все остальные отрасли государственного управления». И в заключение формулировка, свидетельствующая о радикальной направленности взглядов Фихте: «Бедняк… имеет абсолютное принудительное право на поддержку» (14, стр. 213).