— Интересно, почему никто из деловых партнеров Дабни не заметил ничего неладного, — сказал Богарт. — Им ведь приходилось много с ним общаться.
— Кстати, а почему ничего не заметила его жена? — добавила Джеймисон.
— При такой разновидности рака конец наступает очень быстро, — сообщила патологоанатом. — Но до определенного момента больной мог работать вполне нормально, пока опухоль не стала слишком обширной. Судя по виду мозговых тканей, на мой взгляд, это время стремительно приближалось.
— То есть Дабни мог прятать свое заболевание от родных, друзей и коллег по работе? — спросил Декер.
— Опять же, все возможно. Он также мог принимать какие-то препараты, помогавшие ему.
— И анализ крови покажет их присутствие в организме? — спросил Богарт.
— Я уже направила образцы на обработку, — сказала Уэйнрайт.
Амос снова посмотрел на тело.
— Поскольку Дабни уже умирал, сведение счетов с жизнью приобретает больший смысл. Он избавил себя и членов своей семьи от нескольких месяцев мучительных страданий. Однако это не объясняет убийство Беркшир.
— Ну, скажем прямо, я полагаю, его близкие предпочли бы несколько месяцев предсмертных мучений тому, что происходит сейчас, — возразила Джеймисон.
— Из чего следует, что у Дабни была очень веская причина, — сказал Амос. — И мы должны найти какая.
Он направился к выходу.
— Декер, ты куда? — окликнула его Алекс.
— Выпить чашку кофе.
Кафе, куда заглянул Дабни непосредственно перед тем, как убить Беркшир, располагалось прямо напротив Центрального управления ФБР. Оно принадлежало крупной сети; внутри было просторно и светло, а в удобных креслах за удобными столиками можно было не только перекусить, но и поработать. Вдоль стен тянулись розетки для зарядки электронных устройств.
Декер и Джеймисон подошли к стойке — Богарт остался в морге, чтобы переговорить с патологоанатомом и сделать несколько телефонных звонков, — и Амос показал молодой официантке удостоверение ФБР. Девушке было лет двадцать с небольшим, темные волосы схвачены на затылке резинкой. Она была в белых брюках и черной тенниске с логотипом заведения. На лице красовались очки в круглой оправе.
— Вы работали вчера? — заказав кофе, спросил Декер.
Девушка кивнула.
Амос показал ей фотографию Уолтера Дабни.
— Видеокамеры уличного наблюдения подтверждают, что этот мужчина вошел сюда в десять часов утра и вышел минут через пятьдесят.
— Тот тип, который застрелил женщину? Я видела про это в новостях.
— Он самый. Вы видели его здесь? Вы принимали у него заказ?
— Да, видела. И это я его обслуживала.
— Что он заказал?
Девушка задумалась.
— Горячий чай и булочку с черникой. По крайней мере, так мне кажется. В течение дня я обслуживаю много клиентов.
— Какое впечатление он на вас произвел? Вам не показалось, что он нервничал?
— Да нет, ничего особенного. Он показался мне… ну, вполне нормальным.
— Где он сел?
Официантка указала за столик у окна.
Декер обвел взглядом зал, запоминая расположение всех столиков.
— Когда он пришел, здесь было много народа?
— Нет, утренний наплыв посетителей уже спал. Во всем зале были заняты от силы два столика.
— Которые?
Девушка указала. Оба столика были рядом со стойкой.
— Вы не обратили внимания, никто к нему не подходил? — спросил Амос. — Не заговаривал с ним?
— Вообще-то я проводила учет и была занята, так что точно сказать не могу. Помню, один раз я подняла взгляд — так он просто сидел, уставившись в окно.
— Кто-нибудь из тех, кто здесь работает, мог что-либо видеть?
— У Билли вчера тоже была утренняя смена, но сегодня он не работает. Возможно, что-то и видел… Он разносил заказы и протирал столики.
Джеймисон вручила официантке две визитные карточки.
— Попросите Билли связаться с нами. И если сами что-нибудь вспомните, позвоните нам.
Пока она говорила, Декер сел за столик, за которым сидел Дабни.
— На этом месте? — спросил он.
Девушка оглянулась.
— Нет, на том, что слева от вас.
Переменив место, Декер обвел взглядом зал, а Джеймисон тем временем подошла к нему и села на стул, который он только что освободил.