— Ты правда думаешь, что сможешь совмещать это с работой в ФБР?
— Да, я смогу. И очень этого хочу, поэтому приложу все силы, чтобы у меня получилось. Я не хочу до конца жизни ждать как манны небесной зарплаты. Мне нравится работать в ФБР, потому что мы помогаем тем, кто в этом нуждается. Но большинство, если не все эти люди, уже мертвы. Имея дело со зданием, я намереваюсь действовать на опережение. Нужно стараться помогать людям так, чтобы им вообще не требовалось ФБР.
Взяв меню, Декер с тоской посмотрел на красочные страницы с жирными блюдами, затем поймал на себе пристальный взгляд Джеймисон.
— Амос, в последнее время вид у тебя гораздо более здоровый.
— Ага, ты постоянно мне это твердишь.
Она хитро усмехнулась.
Когда подошла официантка, Декер заказал чай со льдом без сахара, греческий салат, заправленный уксусом, и миску овощного супа.
— Хороший мальчик! — улыбнулась Алекс.
Когда принесли еду, Амос неожиданно воскликнул:
— «Хонда»!
— Что?
— Директор школы сказала, что у Беркшир потрепанная «Хонда».
Джеймисон опустила вилку.
— Правильно. Сказала.
— У Беркшир «Мерседес»-кабриолет, стоящий на подземной стоянке в ее доме. Она на нем почти не ездила.
— Значит, у нее есть еще одна машина, эта «Хонда».
— Нет. Она не числится за ней на стоянке — только «мерс». Ей выделили всего одно место, потому что у нее только одна машина. При квартире таких размеров Беркшир могла бы получить два места, но она попросила только одно.
— Странно.
— Похоже, в этой женщине все странно.
— Значит, возможно, она все-таки не случайная жертва. Возможно, Дабни действительно убил ее по какой-то определенной причине.
— О, я в этом уверен. Но у меня такое подозрение, что пока что нам эта причина и в голову не приходила.
— Насколько все было бы проще, если б Беркшир была той самой женщиной, которая сопровождала Дабни в банк, — с тоской произнесла Джеймисон.
Декер недоуменно посмотрел на нее.
— Алекс, если хочешь, чтобы все было проще, по-моему, ты выбрала не ту профессию.
Глава 15
Шесть часов утра. Столицу благословил свежий ветерок. Небо затянули тучи, и предвестие дождя чувствовалось в каждой молекуле воздуха.
Декер сидел на крыльце своего дома, наслаждаясь первой чашкой утреннего кофе. Он встал пораньше, принял душ и оделся в потертые джинсы и толстовку с эмблемой Университета штата Огайо. Его взъерошенные волосы все еще оставались влажными. Потягивая кофе, Амос время от времени закрывал глаза, позволяя своей идеальной памяти пройтись по последним нескольким дням в поисках чего-нибудь такого, что дало бы ему точку опоры в этом деле.
Однако всякий раз он открывал глаза с твердым убеждением, что его память на самом деле идеально несовершенная, поскольку ему не приходило в голову абсолютно ничего.
У него за спиной открылась дверь, и из дома вышли двое.
Томас Амайя был в рабочей одежде: вельветовые штаны, тяжелые башмаки и джинсовая рубашка, а под ней белая футболка. Голову его венчала бейсболка с эмблемой футбольного клуба «Сан-Диего Чарджерс», из-под которой выбивались темные вьющиеся волосы. В правой руке он держал каску.
Дэнни был в джинсах и темно-синем свитере. На плече висел ранец. Мальчик выглядел заспанным, его подбородок неудержимо падал на щуплую грудь. Декер сместился в сторону, пропуская их, и Дэнни широко зевнул.
Кивнув Амосу, Томас тотчас же отвернулся в сторону. Декер проводил взглядом, как отец и сын направились к старой машине с пакетами для мусора вместо окон. Томас открыл дверь, и Дэнни бросил ранец на заднее сиденье.
Услышав звук быстро мчащейся машины, Амос перенес свое внимание вправо.
Очевидно, Томас также услышал этот звук, потому что он окликнул Дэнни по-испански. Мальчик запрыгнул на переднее сиденье, а его отец достал ключи и сел за руль. Он даже не успел закрыть дверь, как перед видавшей виды машиной затормозил новенький «Камаро». Из него вышли двое, один верзила, другой коротышка. У обоих за поясом были пистолеты. Коротышка был латиноамериканец, верзила — белый. Коротышка был в костюме-тройке, но без галстука; верзила — в брюках армейского образца, обтягивающей рубашке с длинным рукавом, подчеркивающей его внушительную мускулатуру, и высоких ботинках на шнуровке.
Коротышка направился к водителю, а его напарник остановился перед машиной, положив руку на рукоятку пистолета.
Быстрая фраза по-испански заставила Томаса Амайю вылезти из машины. Он встал, уставившись себе под ноги.