Его слова смутили Браун, однако она не стала спорить.
— Вам известен покупатель?
— Мы над этим работаем.
— И вы уверены, что это не русская мафия? Быть может, Дабни просто передал им секреты в качестве уплаты долга.
Браун покачала головой.
— Все дело в том, что мафия не знала бы, как обналичить подобные секреты, и поэтому даже не стала бы с ними связываться. Без крайней необходимости никто не захочет навлекать на свою голову всю мощь американской военной машины. Нет, мафия получила от Дабни деньги, а тот раздобыл их, продав секреты кому-то еще.
— Другому государству?
— Скорее всего.
— Почему?
— По двум причинам. Только другое государство захочет ввязываться в столь рискованное дело. Для этого требуются средства и глубокий карман. И только другое государство имеет необходимые разведывательные ресурсы, чтобы определить, какие именно секреты ему нужны от Дабни.
— Значит, не он сам выбирал, что красть? Это сделал заказчик?
— Практически несомненно. Такую операцию не затевают ради того, чтобы получить в конечном счете неизвестно что. Уверена, стоящие за этим люди сказали Дабни, что именно им нужно из того, к чему у него был доступ. Все было очень хорошо спланировано. Что наводит нас на мысль о том, что у этих людей был осведомитель. Вот почему мы стремимся как можно больше сузить круг посвященных. Раз нас скомпрометировали, мы ошибемся вдвойне, открывшись не тому, кому нужно.
— Вы проследили деньги?
— С одного конца. Десять миллионов.
— Десять миллионов долларов! — У Декера отвисла челюсть. — Этот Корбетт — он что, играл круглые сутки семь дней в неделю?
— Он делал высокие ставки, а когда кредитор выставляет по тысяче процентов за день просрочки, сумма растет очень быстро.
— Но если покупатель уже получил секреты, разве не слишком поздно что-либо предпринимать?
— Эти игры ведутся не так, Декер. Если мы выясним, кто это сделал — а речь, несомненно, идет об иностранном государстве, — мы сможем предпринять определенные шаги. Абсолютно приемлемый дипломатический шантаж, которым постоянно занимаются и союзники, и враги.
— Ну а если это какая-нибудь террористическая организация?
— Для того чтобы использовать сведения, проданные Дабни, необходимы соответствующая инфраструктура и огромные деньги. Дабни занимался крупными военными проектами: кораблями, танками, самолетами. Вот почему мы считаем, что это другое государство. ИГИЛ не станет выбрасывать на ветер миллиарды долларов, чтобы построить эсминец класса «Замволт».
— То есть вы продолжите поиски покупателя.
— Разумеется. Это моя работа.
— Ну а мы продолжим выяснять, почему Дабни убил Беркшир.
Остановившись, Браун посмотрела на него.
— А если эти два дела пересекутся? — спросила она.
— Тогда мы станем вести расследование совместно. А мы приветствуем сотрудничество.
— Очень мило. Скажите, это все, что вы знаете?
— Нет, я обязательно придерживаю что-нибудь в рукаве.
— Хорошо, вы можете продолжать идти своим путем, а я продолжу идти своим. Как вам такое?
— Замечательно, если вы действительно настроены на это.
— Вы человек умный. Я дам вам возможность самому это выяснить, — сказала Браун, двинувшись вперед. — Спасибо за кофе, — оглядываясь, бросила она.
Глава 25
— Мы выяснили, куда совершил свою таинственную поездку Дабни.
Тодд Миллиган изучал экран компьютера. Он, Джеймисон, Декер и Богарт сидели в маленьком кабинете в вашингтонском отделении ФБР на Четвертой улице. Амос только что рассказал своим товарищам о разговоре с Браун.
— Куда? — спросил Богарт.
— В Хьюстон. Его фамилия всплыла в списке пассажиров. Дабни летал туда ровно пять недель назад.
— Интересно, почему в Хьюстон? — спросила Джеймисон.
— Это было как-то связано с продажей секретов? — предположил Миллиган.
Декер покачал головой.
— По словам Браун, перевод денег мафии состоялся шесть недель назад, а то и раньше. Следовательно, зачем совершать таинственную поездку в Хьюстон после того, как дело сделано и дочь в безопасности?
— Быть может, случилось что-то непредвиденное? — предположил Богарт.
— А может быть, дело в том, что в Хьюстоне находится Онкологический центр имени Андерсона, — сказала Джеймисон.
Все посмотрели на нее.
— Возможно, Дабни подозревал, что у него какие-то проблемы со здоровьем, и хотел получить квалифицированное заключение, — сказала она. — И центр Андерсона для этого — лучшее место.