Они поднялись на крыльцо, и Амос постучал в дверь. Никого.
— Как ты думаешь, домработница уже пришла? — спросила Алекс.
— В домработницах я ничего не смыслю, — ответил Декер.
Услышав шаги, они повернулись к двери.
Дверь открыла Джулис Дабни. Она была в шортах и спортивной кофте. Волосы у нее были забраны в хвостик, ноги оставались босыми.
— Господи Иисусе, знаете, еще рано, — смерив взглядом незваных гостей, недовольно произнесла Джулис.
— Ваша сестра Натали дома? — спросил Декер.
— Да, но она спит.
— Нам нужно с ней поговорить.
— Это может подождать?
— Если б могло, мы не приехали бы в такую рань.
— Послушайте, я буду настаивать на…
— Нам нужно с ней поговорить, — протянув удостоверение ФБР, повторил Декер.
Джеймисон шагнула вперед.
— Просто скажите сестре, что мы хотим поговорить с ней о ее муже.
— О Корбетте? С ним что-то случилось?
— Просто передайте, что мы хотим поговорить о нем. Если она откажется, мы уедем и вернемся позже.
Поколебавшись, Джулис закрыла дверь. Послышались ее удаляющиеся шаги.
Джеймисон и Декер остались ждать перед дверью. Подъехал небольшой внедорожник «Киа». Из машины вышла домработница, пожилая негритянка, которую Декер и Джеймисон уже видели в доме. Она поднялась на крыльцо, улыбнувшись, кивнула им и, открыв дверь ключом, вошла в дом.
Алекс взглянула на часы.
— Отлично, теперь мы знаем: домработницы богачей приезжают на работу ровно в семь утра.
Прошло еще несколько минут, и когда дверь отворилась снова, на пороге стояла Натали. Она была в халате по колено. Волосы у нее были примяты с одной стороны. Глаза налились кровью.
— Джулис сказала, что вы хотите поговорить о Корбетте?
— Может быть, мы пройдем в дом? — предложила Джеймисон.
— Пожалуй, — рассеянно произнесла Натали и отступила в сторону, освобождая дорогу.
Натали провела гостей в библиотеку и закрыла за ними дверь. Джеймисон и Декер уселись на диван, а она села напротив, уставившись в пол.
— Мама еще не вставала.
— Всё в порядке, мы не будем ее беспокоить, — сказала Алекс, оглядываясь на Амоса.
— Нам известно об игорных долгах, — сказал тот. — И о том, что ваш отец достал деньги, чтобы с ними расплатиться.
— О господи! — Закрыв лицо руками, Натали начала всхлипывать.
Встав, Джеймисон подошла к ней, села рядом и обвила рукой дрожащее тело, бросив хмурый взгляд на Декера.
Натали судорожно глотнула воздух.
— Все в порядке? — спросила Алекс.
Сунув руку в карман, Натали достала ингалятор, дважды быстро прыснула себе в рот, и ее дыхание тотчас же вернулось в норму.
— Все хорошо. Астма, — добавила она, показывая ингалятор. — У нас у всех астма, кроме папы. Она досталась нам от мамы.
Откинувшись на спинку кресла, женщина закрыла глаза, дыша глубоко и ровно.
Вернувшись на диван, Джеймисон шепнула Декеру:
— По-моему, тебе нужно быть помягче.
Тот подождал, когда Натали совладает с собой. Наконец она медленно выпрямилась, насухо вытерла глаза поясом халата и посмотрела на него.
— Я не знала, к кому еще обратиться, — раздраженно произнесла Натали. — Они угрожали убить Корбетта. Угрожали убить всех нас.
— Вы знали об игорных пристрастиях мужа? — спросил Декер.
— Я не подозревала о масштабах. И не знала, что он связался с такими людьми, которые не задумываясь пойдут на убийство.
— Вы уверены, что впредь такое больше не повторится? — спросила Джеймисон.
— Корбетт перепугался до смерти. Но на самом деле сейчас мне уже все равно. Я с ним развожусь. Из-за него я потеряла отца. Я его ненавижу. Ненавижу всеми фибрами души. Мы с дочерью возвращаемся в Штаты. Мне просто нужно определиться, где жить.
— Вам известно, где ваш отец достал деньги?
Натали покачала головой.
— Я знаю, что они с мамой люди состоятельные. И все-таки сумма была огромной.
— Десять миллионов, как нам известно, — сказал Декер.
Натали кивнула.
— Я не думала, что у них есть такие деньги наличными. Но, может быть, если б они продали дом и еще что-нибудь…
— И вы полагали, что ваш отец пойдет на это? — спросил Декер. — Продаст все, что у него есть? Все, ради чего он работал?
— Я… не знаю. Наверное, я не могу сказать, чего ожидала от папы. — Натали помолчала. — Когда я была маленькой и у меня случались какие-либо неприятности, отец всегда все улаживал. Всегда. Любые неприятности. Наверное… наверное, я к этому привыкла.
— Это работает, когда падаешь с велосипеда и разбиваешь коленку, а тебя гладят по головке и говорят ласковые слова, — твердо произнес Декер. — Но вы уже не ребенок, Натали.