Сейчас я не могу в этом разобраться, Айви.
— Я думала, что Адам может быть моим отцом, — внезапно произнесла я. Попытка сменить тему сработала.
— Это не он, — тут же произнесла Айви.
Я взглянула ей в глаза.
— Это его брат.
На миг Айви застыла.
— Теперь я понимаю, о чём постоянно говорит Боди, — наконец, сказала она. — Это жутковато, — я подумала было, что на этом она закончит, но это было не так. — Томми был… волнующим, — ей потребовалось несколько секунд, чтобы подобрать слово. — Сплошные движения и эмоции. Он вечно был в движении и никогда не переставал чувствовать. Он был упрямым, верным и никогда не думала о последствиях своих поступков.
— Значит это у меня от него, — я хотела пошутить, но затем я снова подумала об этих словах. Это у меня от него.
Айви протянула ко мне руку и сжала моё плечо, а потом повернулась к фотографиям на стене.
— Для чего всё это? — ещё одна смена темы — на этот раз, менее удачная. В ответ на молчание Айви сработал мой внутренний радар. — Айви?
Я указала на фотографии на стене. Судья Пирс. Майор Бхарани. Дэмиен Костас. Дело было окончено. Так почему Айви сидела здесь, глядя на снимки этих троих?
— Ничего, — ответила Айви и шагнула к стене, чтобы снять с ней фотографии.
— Ладно, — сказала я. Ничего не мешало бы Айви спать по ночам. — Расскажи мне.
Айви уже пыталась скрывать от меня происходящее, и ничем хорошим это не кончилось. Возможно, она наконец-то поняла это, а может быть, она слишком вымоталась для споров. Она опустила руки от первой фотографии, оставляя её на стене. Через секунду, она заговорила.
— После того, как Костас узнал, что его сына помиловали, он отпустил меня, — Айви закрыла глаза, и я знала, что она думает об этом моменте. — Он вышел из здания. Он не был опасен, не был вооружен. Он собирался сдаться, так зачем стрелять? — Айви опустила взгляд на свои ладони. — Мы говорим о натренированных людях, которые отлично умеют вести переговоры, Тэсс. Они не могли в него выстрелить.
Она обернулась к стене. К фотографиям. Судья. Хирург. Телохранитель президента.
— Костас убил Бхарани, когда тот стал помехой, — произнесла Айви. — Костас убил Пирса, когда он отказался исполнять свою часть сделки.
Я поняла, о чём она говорит, и озвучила вопрос.
— Тогда кто убил Костаса?
Кто выстрелил в него? Предположительно, агент ударной группы, но…
— Кто убил Костаса? — перебивая мои размышления, повторила Айви. — Или, — добавила она, — кто отдал приказ?
Взгляд Айви скользнул к столу. На нём лежала тетрадь, а в ней был список.
Имена.
Мысленно я вернулась к нашему разговору с Генри. На одноразовом телефоне был ещё один номер, — сказал он. — А значит, в это вовлечен как минимум ещё один человек.
Как минимум.
Много раз я думала о том, что мы ищем либо человека, отравившего дедушку Генри, либо человека, у которого была возможность протолкнуть кандидатуру Пирса на эту должность. Но мне и в голову не приходило, что, возможно, мы ищем их обоих.
— Ты думаешь, что в этом замешан кто-то ещё, — сказала я. Айви никак не ответила на мои слова. — Костас убил отца Вивви, потому что он был помехой, но, когда сына Костаса помиловали…
Костас сказал мне, что не собирался уходить от наказания. Он говорил о чести.
Костас был помехой, — сама того не желая, подумала я. — Возможно, личного охранника президента застрелил не в меру рьяный полицейский. А возможно, кому-то из ударной группы было приказано убедиться в том, кто Костас не выйдет из здания живым.
В этом плане будет смысл, только если Пирс будет уверен, что его кандидатуру выдвинут на должность — иначе он не стоит риска.
У Костаса не было подобной власти. И когда я спросила у него, был ли Пирс организатором всего этого, он не ответил. Он замер с неясным выражением на лице.
Не потому что он думал о Пирсе. А потому что он думал о ком-то другом.
— Пирс был поставлен в известность о моей проблеме, — сказала я Айви. — Это слова Костаса. Он не сказал, что Пирс догадался о ней, не сказал, что он всё спланировал. Пирс был поставлен в известность о моей проблеме.