Сбоку завозились два амбала — охрана вера, и, мне кажется, мужчины надо мной потешались. Это добавило мне лишь решимости и безумной отваги.
— Угадали, господин...? — я сделала паузу, намекая, что не прочь обменяться именами, и вер уже в открытую усмехнулся — не поверил, что я не знаю его имени.
— Потап, — сказал он с той самой насмешливой улыбкой.
— ... Нина, — приврала я. В конце концов это вторая часть моего имени.
— Что ж, Нина. Пошли проверим твою совместимость.
Вер встал со стула, и я поняла, что на каблуках почти одного роста с ним. Губы сами собой разъехались в улыбке, а память подкинула картинки корнишонов. Господи, о чем я думаю! Мне надо настроиться на соблазнение, а я о какой-то фигне размышляю.
Потап подставил мне локоть, и я ухватилась за него, потому голова еще немного кружилась. Так странно, буквально минут пятнадцать назад было легко и весело, а сейчас стало накатывать тяжестью на виски.
Мы почему-то вышли на улицу, хотя я точно помнила, что ресторан находился на первом этаже одноименного бутик-отеля. Ехать куда-то в иное место я не планировала. И сразу же заработала внутренняя сирена. Я уже собралась открыть рот, чтобы прямо сказать, что проверять нашу физиологию буду только здесь, как около нас остановился черный дорогой седан. Водитель проворно выскочил со своего места и открыл заднюю дверь.
— Садись. Тебя отвезут домой, Нина. Адрес свой помнишь?
Я вылупилась на Потапа, приоткрыв от удивления рот. Меня, похоже, сейчас послали прямым текстом! Я попыталась сформулировать ответ, но в голове вдруг бухнуло болью. Накрыло тяжелой плитой, сдавливая до онемения. Я качнулась. Качнулся следом и горизонт. А дальше почувствовала чужие горячие руки и взволнованный хриплый голос, который раздавался над моим ухом, жестко чеканя приказы.
Очнулась я на кровати в большом номере: в комнате был полумрак от ночников, шум воды в ванной и приятный аромат кофе. Голова, несчастная и тяжелая, все еще сигналила болью и каким-то незавершенным делом.
Я повернулась на бок и зажмурилась. Ничего себе у меня похмелье! Не помню, чтобы мне становилось так плохо от шампанского. Может, надо попросить не секс-марафон, а под капельницу меня положить?! Встать удалось с третьей попытки. Ноги приятно утонули в мягком ворсе, платье выглядело еще прилично, а вот все остальное — в зеркало я смотреть боялась, но деваться было некуда, пришлось подойти к нему в прихожей. От пола до потолка зеркальная поверхность немилосердно показало мне растрепанную девицу, у которой намертво прилип макияж. Я сегодня использовала все средства, которые не растворяются даже в кислоте, так что тени, тушь, помада и главное тон сидели идеально, делая из меня совершенно другую Тоню. Уже, правда, не роковую.
— Может, уйти, — сказала я вслух, разглядывая пустой огромный сьют, но тут послышался щелчок замка, и в коридор вышел Потап в белом махровом халате.
— Очнулась? Живая?
Я оглядела его с головы до ног, уже не ощущая такой наглой дерзости без шпилек — все-таки мужчина был повыше меня. И намного массивнее.
— Живая, — хрипотца в голосе была совершенно не сексуальной. — Простите, на меня немного нашло. Не хотела вас...
— Соблазнять? — усмехнулся вер и глубоко вздохнул, сложив руки на груди. — Знаете, так меня еще никто не соблазнял. Впервые пришлось отмываться от блевотины.
У меня дыхание сперло в груди. Боже мой, надо срочно рвать когти.
— Я оплачу химчистку. Простите, — пролепетала я. Дерзость как рукой сняло.
— Нахалкой вы мне нравились больше, — продолжил издеваться над моим нервами Потап. — Ничего не нужно. Оставайтесь в номере. Он оплачен на сутки. А меня сейчас заберут.
Я бы и хотела отказаться, но голова гудела, и спать хотелось просто ужасно.
«Зато какой „сексуальный“ опыт с вером, Тонь! Ты ему такую незабываемую прелюдию в памяти оставишь. Всю жизнь будет вспоминать и ржать».
Я попыталась сдержать вопль отчаяния, но все равно булькнула некрасиво и шмыгнула носом.
— Спасибо, я приму столь щедрое предложение. Сегодняшнее соблазнение вышло не очень удачным, — решила я вернуть немного флирта в беседу, но глядя на то, как кривились от смеха губы Потапа, то вряд ли мои дохлые попытки вернут мне хоть горсть былого запала. И каплю самоуважения.
Вот больше никогда не буду принимать решений на пьяную голову!
— Сходите в душ. Вам станет полегче... Нина.
И как-то он так произнес мое имя, что мне почудилось, будто обман мой уже раскрыли, но из жалости подыгрывают.