— Добрый вечер, — привлекаю к себе внимание.
Все просто кивают, поскольку с братьями мы уже виделись, а приветствие эскортницы мне ни к чему, я не рад ее присутствию. Останавливаюсь глазами на Милане, которая тихо произносит «здравствуйте», пытаясь улыбнуться, но сильно сжимает ладонь Платона. Ой, не съем тебя, Красная Шапочка, хоть я и серый матерый волк. Тебя вон уже младший волчонок облизал с ног до головы, только ты этого почему-то не замечаешь.
— А где у вас дамская комната? — вдруг неприлично громко спрашивает девка-однодневка Арона.
— Пошли, я тебя провожу, — брат подает ей руку и уводит за собой. Милана провожает их, хмуря брови. И мне уже интересно, кем же является наша невеста. Невинная овечка или продуманная, корыстная особа, великолепно играющая роль милой дурочки. С Платоном все понятно, на его глазах пелена влюбленности. А мне нужно понять, бояться ли мне, матерому волку, Красную Шапочку и ее дровосеков или нет.
— Вина, — предлагаю я и направляюсь к бару.
— Нет, спасибо, я не пью.
— Хорошее вино – это не про выпивку, это про наслаждение вкусом.
— Мирон, Милана не пьет, — с нажимом произносит Платон.
— Да понял я, понял. Успокойся. Ну раз уж ты наш «адвокат», — иронично усмехаюсь, — то расслабь Милану и помоги воспринимать меня легче. Нам все же под венец идти.
— Если ты так хочешь расположить ее к себе, то знай: у тебя не получится, — огрызается Платон.
— Я всего лишь хочу, чтобы ты дал нам пообщаться. Иначе ничего у нас не выйдет. Отпусти девочку, я ее не съем.
— Все хорошо! — Милана вдруг обретает голос и долю уверенности. Хотя все напускное, смотрит она на меня с опаской. А как же мы с тобой, маленькая, будем безумно влюбленных играть? Если ты на расстоянии меня боишься. — Я сделаю все, что нужно, — почти уверена, но взгляд все-таки отводит, не выдерживая моего.
— Я очень на это надеюсь. Давайте для начала просто поужинаем вместе, разрядим обстановку, привыкнем друг к другу, — предлагаю я. Вновь ловлю зеленые глаза. Красивая. Что-то есть в этих омутах. Что-то глубже, чем просто «милая девочка».
ГЛАВА 4
Милана
У братьев Вертинских огромный дом. Я, конечно, знала, что они не бедные люди, но не подозревала, что настолько. И вместо восхищения обстановкой, мне неуютно. Как-то неловко, страшно и стыдно.
Стыдно за себя и свой вид. Мне кажется, что среди этой роскоши и дороговизны я выделяюсь своей дешевизной. Моя одежда с распродажи… маникюра нет. Но больше всего напрягает взгляд будущего супруга. Глаза темные, внимательные, оценивающие, где-то даже недоверчивые.
Мирон и Платон немного похожи внешне, а вот аура у них отличается. Если с Платоном мне легко и просто, то его строгий брат никак не располагает. Он словно давит своей властью. Я его боюсь. Смотрю на человека и понимаю, что нужно обходить таких стороной, а лучше вообще никогда не встречаться.
Вроде привлекательный, харизматичный, мужественный. Брюнет с черными глазами, ухоженный и в то же время немного небрежный. Такие в кино играют главарей мафии. На нем черная идеальная рубашка, без единой складочки, но с распахнутым воротом и закатанными рукавами. И вроде бы улыбается мне, пытаясь разрядить обстановку, но делает это холодно и надменно. Платон, он проще и теплее.
Мы словно не дома, а в ресторане или на приеме. Сидим в большой светлой столовой, за большим столом на мягких стульях с высокими спинками. На столе композиция из живых цветов, белые тарелки, идеально начищенные приборы и сверкающие бокалы. Ловлю себя на мысли, что мне неуютно. Никогда не хотела так жить. Я более приземлённая. Мне бы маленький уютный домик, круглый стол и все по-домашнему просто.
Нас обслуживает молодая девушка, подавая салат с морепродуктами.
— Если хочешь, мы уйдем, и никакой свадьбы не будет, — шепчет мне Платон, слегка поглаживая по спине, пытаясь успокоить.
— Нет, все хорошо. Мне просто нужно привыкнуть, — тихо отвечаю ему. Мне это нужно.