Скотт оттолкнулся от стола и подошел к ней. Протянул ей руку, она вложила в нее свою. Он прижал Эйлин к себе.
– И я люблю тебя, – сказал он. – Полюбил с той минуты, когда увидел тебя в приемной.
– Однако ты очень старался скрыть свои чувства, – неуверенно улыбнулась она.
– Да, у меня замедленная реакция. Я глупейшим образом выставил тебя, а потом один Бог знает, чего мне стоило завоевать тебя. – Он прильнул к ее губам долгожданным поцелуем. – Я люблю тебя, Эйлин.
– А почему же ты ушел? – Ее повлажневшие глаза испытующе смотрели на Скотта.
– Я мечтал о настоящем браке, а не о сделке. Однако я не был уверен в том, что и ты хочешь того же. – Он опустился на кушетку и притянул Эйлин к себе на колени. – Ты никак не хотела забыть о деловом соглашении, не доверяя ни мне, ни чувствам. Я не мог не уйти той ночью. Я чувствовал себя униженным, и, возможно, к лучшему, потому что у меня было время подумать и понять, что моя псевдогордость мешала счастью.
Скотт помолчал, потом глубоко вздохнул и продолжал:
– Когда мы решили пожениться, я думал, жизнь пойдет как по маслу. Я видел много неудачных браков, но мне казалось, у нас сложится иначе. Мы во многом похожи, нас не разделяет социальное или имущественное неравенство. Однако едва мы обвенчались, как разразился скандал вокруг «Сплендора». Я со времени окончания юридического колледжа не привык думать о деньгах, а тут вдруг финансовые проблемы. Как же я мог признаться в этом женщине, которая не испытывала подобных затруднений? – Он опять глубоко вздохнул. – Мы сразу перестали быть равными.
– И тем не менее я надеялась, что ты расскажешь мне о своих неприятностях.
– Теперь-то я понимаю. Разве я мог ожидать от тебя преданности, если сам не верил тебе, твоим чувствам? Естественно, ты обратилась за поддержкой к родным и друзьям. Я виноват, что лишил тебя возможности разделить со мной заботы.
– Значит, если бы я не пришла сегодня, то никогда ни о чем бы не узнала?
– Можешь мне не верить, но я как раз собирался позвонить тебе, как вдруг узнал, что ты направляешься сама.
– Меня выдала твоя секретарша?
– Она устала от моего постоянного брюзжания. Видимо, догадалась, в чем причина моего мрачного настроения. Детка, я знаю, что во всех раздорах в значительной степени виноват я. Но я так страстно добивался твоей любви, что боялся показаться тебе слабым.
– И ты не догадывался, что я люблю тебя?
– Откуда? Ты никогда мне не говорила.
– Я боялась, – призналась Эйлин. – Ты не слишком-то проявлял нежные чувства. Вот и полагала, что мое признание останется без ответа и ты никогда не будешь любить меня так сильно, как я тебя. И кроме того, я не могла забыть о соглашении. Ведь, в конце концов, оно стало причиной нашего знакомства.
– И все же дело не только в контракте, хотя ты справедливо расписывала преимущества брака по расчету. Для меня рациональные стороны не имели никакого значения. – Он приподнял ее подбородок и заглянул прямо в глаза. – Я женился по одной-единственной причине: я по уши влюбился в тебя. Я не предполагал, что способен на такое чувство. Особенно потрясла ты меня в день свадьбы, появившись в изумительном белом наряде. Тогда я понял, что пропал. С тех пор я не мог серьезно заниматься ни одной работой. Просто удивительно, как я еще умудрился не проиграть ни одного судебного процесса. И наверное, можно было избежать многих финансовых издержек, если бы я больше думал о бизнесе, чем о своей необыкновенной жене.
– Выходит, ты меня дурачил?
– Получается, да. Я чувствовал себя болезненно уязвимым, вот почему и не открывался тебе. Думал, ты откажешься жить со мной, если узнаешь, что я люблю тебя. Считал, тебя интересует лишь брак по расчету.
– Как же ты заблуждался!.. Ты постоянно говоришь о доверии – оно должно быть взаимным, когда муж и жена вместе разделяют и радости, и трудности семейной жизни.
– Теперь я знаю.
– Я люблю тебя, Скотт.
– Скажи еще раз, – попросил он, нежно целуя ей ухо.
– Я люблю тебя.
– Никогда не устану от таких слов. Я тоже люблю тебя.
– И ты говори мне это почаще.
– Удивительно, как много чужих браков распалось в этой комнате… Приятно, что наконец-то заклятие снято. Здесь родилась наша любовь. Я обожаю тебя, Эйлин.
– И я.
– Ага, вижу, все уразумела!
Он опять шагнул к бару, отвинтил пробку и наполнил стакан.
– Зачем же скромничать? – с издевкой спросил Скотт, окидывая ее фигуру откровенным взглядом. И вдруг резким движением развернул Эйлин к себе лицом. – Ты у нас и еще кое на что годишься!
Глаза Эйлин презрительно сощурились.
– Как тебе повезло! Стало быть, в нагрузку к фиктивному браку ты приобрел некоторые льготы? Так почему бы ими не воспользоваться?
– Тебе так же нравилось заниматься любовью, как и мне! Не вздумай отрицать!
– Ну зачем же? В постели ты весьма неплох. Но дело-то совсем в другом.
– Значит, в злополучных крэнстоновских деньгах? Не знал, что в твоем умишке рождаются подобные соображения!
– Посмотри мне в глаза и поклянись, что отец не вкладывал денег в ваш проект.
– Черта с два!
– Ха! Я так и знала! Ты женился ради денег! Теперь я не так слепа, как несколько недель назад.
– И я тоже! Благодарю за участие!
Его реакция больно хлестнула по самолюбию. Эйлин надеялась, что Скотт отметет подозрения, представит свою версию событий, а вместо этого он оскорбил ее. Его поведение подтверждало самые худшие опасения. Значит, он и впрямь женился по расчету? Эйлин чувствовала, как в ней закипают боль и ярость.
– Но ты не забывай, что брак предусматривает и договор, – хитро прищурился Скотт, – а потому следует обговорить множество деловых вопросов. Составить семейный бюджет и так далее.
– Это я беру на себя. А знаешь, – засмеялась она, – нам все же придется нанять кухарку.
– Согласен. К тому же, возможно, скоро у нас появится лишний рот, а то и два, три, четыре…
– Ну-ну, не увлекайся.
– Хорошо, пусть будет два или три. Но когда станешь составлять бюджет, малышка, имей в виду одну вещь.
– Какую?
– Проследи, чтобы больше не было расходов ни на какие брачные объявления. С сегодняшнего дня все проблемы решаем только…
– …вместе, – закончила она. – Я рада, что мы пришли к поистине деловому соглашению.
Эпилог
Прошло несколько лет. В многочисленном семействе Крэнстонов появилась еще одна наследница – всеобщая любимица Сьюзен, унаследовавшая от матери великолепные каштановые волосы, а от отца – глубокие серые глаза. Барри часто забирал малышку к себе, твердо надеясь, что вскоре у нее появится братик.
Дела обеих фирм процветали. Скотт открыл филиалы в нескольких городах, а в «Классике и дизайне» не было отбоя от клиентов. В моду входили пентхаусы, и Эйлин стремилась удовлетворить капризы богатых заказчиков.
Однажды вечером Эйлин приготовила тайское блюдо – авокадо под томатным соусом. Взглянув на разомлевшего от еды мужа, предложила:
– А не отдохнуть ли нам недельку? Я знаю чудесное местечко, где в феврале как раз начинается лето. Да и Сьюзен полезно побывать на море.
И спустя некоторое время супругов с дочкой встречал в «Каролине» все тот же Рамос, немного располневший, но по-прежнему черноволосый и загорелый. Лукаво подмигнув Эйлин, хозяин провел гостей в номера люкс, и она приятно удивилась, что апартаменты оформлены буквально в ее стиле.
Разбирая сумку, Эйлин выложила на туалетный столик различные аксессуары, и Сьюзен, вертевшейся под ногами, приглянулась изящная коробочка. Любопытная, как все малыши, девочка открыла ее и спросила у матери, играя цепочкой, на которой поблескивал кулон:
– Мама, а что это такое?
Эйлин, счастливо улыбнувшись, ответила:
– Секрет. Когда вырастешь большой, я открою тебе тайну и подарю волшебный камень.