Оборотень посерьёзнел.
— Возьми, Лянь-лянь, прошу тебя. Возьми в знак моей любви. Она защитит тебя от чужой магии.
Подарок меня смущал. Взять серьгу — всё равно что принять признание в любви. Принять — и ответить взаимностью. А хочу ли я отвечать взаимностью Хули Хуэю? Лис с надеждой смотрел мне в глаза. Я сдалась. Вынув из левого уха собственную дешёвую серьгу, я позволила оборотню вдеть подарок. Покачала головой, привыкая к его тяжести. Лис спрятал мою старую серёжку и обнял меня за плечи. Я обвила руки вокруг его шеи. Он был смешным и забавным, Хули Хуэй. Весёлым, несдержанным, не слишком уж честным. А я была замужем. Оборотень привлёк меня к себе и нежно коснулся губами моих губ.
На этот раз я не почувствовала ничего волшебного, ничего похожего на прошлый поцелуй. Просто тепло губ, нежность касания, надежность объятия. Когда я отстранилась, глаза оборотня сияли.
— Никогда не снимай эту серьгу, — попросил он серьёзно. — В ней магия Циши Чжичи, она защитит тебя от любой беды.
Меня как будто током ударило. Я схватила Хули Хуэя за руку и завела за угол, чтобы нас нельзя было увидеть ни из дверей, ни из окон полиции. Лис не сопротивлялся.
— А теперь признавайся! — потребовала я, убедившись, что рядом никого нет. — Ты украл шкатулку в обмен на эти серёжки?!
— Лянь-Лянь, как ты можешь так говорить! — запротестовал лис.
Я принялась вынимать серьгу. Хули Хуэй поспешно закричал:
— Остановись! Не надо!
— Не надо — что?! — прошипела я.
— Эту серьгу можно надеть только один раз! — торопливо произнёс Хули Хуэй. — Иначе её магия будет разрушена.
— Тогда признавайся! Ну же!
— Это нечестно — брать саму себя в плен, чтобы мне угрожать! — обиделся лис. — Ладно, Лянь-Лянь, сдаюсь. Твоя взяла.
— Ну?!
— Ты угадала, — пожал он плечами. — Это было легче лёгкого. Видишь ли, я сам настраивал эту сигнализацию тридцать лет назад.
— Что?!
— Если я расскажу, ты пойдёшь со мной в кино?
— Ты ещё торгуешься?!
— Ладно, ладно, Лянь-Лянь, не сердись. Какая ты всё-таки вредная!
— Говори!
— Госпожа Янь Су сказала мне, что госпоже Пэн Жун нужна эта вещица. Когда я подарил её госпоже Пэн Жун, она спросила, чем она может меня отблагодарить. Я выбрал серьги. Она заколдовала их для меня. Сначала надо было настроить первую, поэтому я не торопился с подарком тебе. Я ни в чём не виноват!
— Ты не в чём не виноват?! А если из-за тебя наступит засуха?!
— Ой, кому этот демон нужен? Его ещё попробуй достань из шкатулки. К тому же тот, кто откроет, станет первой жертвой. Я бы на твоём месте так не волновался, Лянь-Лянь.
— На моём месте?! Из-за тебя арестовали Ши Чена!
— Так ему и надо, — отмахнулся оборотень. — Может быть, хоть теперь догадается с тобой развестись.
— При чём тут это? — не поняла я.
— Лянь-Лянь, глупенькая, разве ты не понимаешь? Ши Чен не разводится с тобой, чтобы отводить от тебя беду. Но твой пробой в ауре приносит несчастья. Быть на тебе женатым — удовольствие не из дешёвых. Он защитил тебя, но сам вляпался. Ему ещё повезло, считай.
Мне стало стыдно.
— Почему мне никто не сказал?!
— О несчастье? А зачем? Ты же всё равно ничего не можешь поделать, Лянь-Лянь.
Он горделиво выпрямился.
— А вот я — смог!
— А почему Ши Чен не сделал такого амулета? Или не достал его? — не унималась я.
Хули Хуэй тяжело вздохнул.
— Лянь-Лянь, милая, ты определись — шкатулка с демоном важная или неважная, как ты думаешь?
— Важная, — ответила я. — Что ты меня за дуру держишь?!
— Ну так вот. Просто так такие серьги не сделать, Лянь-Лянь. В них сила всего Циши Чжичи. Твой муж хорош, но он не мог бы тебе помочь.
— Мы должны его освободить! — закричала я.
Хули Хуэй пожал плечами.
— Если ты не пойдёшь со мной в кино, я на эту тему говорить не буду, так и знай.
— И тебе не стыдно?!
Лис рассмеялся.
— Завтра вечером прекрасный фильм. Очень смешной. Про призраков и оживших мертвецов. Пойдём со мной?
— Смешной?!
— Ну, поучительный, — уступил оборотень. — О том, что нельзя иметь дело с ожившими мертвецами.
Глава 20
Шкатулка
Я проснулась от того, что кто-то тряс мою кровать. Открыв глаза, я увидела полностью одетую Сюй. Похоже, она не ложилась спать.
— Вставай, стажёр, — приказала она мне. — Пойдём на работу.
Она не дала мне позавтракать и, выйдя из общежития, потащила меня в противоположную от полиции сторону.
— Пойдём в музей, — сказала мне Сюй.
Я не стала спорить. У Сюй были красные глаза. В них не стояло ни слезинки, но выглядела она ещё хуже, чем если бы рыдала всю ночь. Было видно, что она очень переживает за Ши Чена.