Дома я оказываюсь раньше, чем мой гость, а потому у меня есть время на горячий душ. Дверь оставила открытой, ему всё равно хватит наглости попытаться её открыть, прежде чем звонить в звонок.
Горячие капли стекали по матовым стенкам душевой кабины, оставляя тонкие узоры. Внутри слышался тонкий аромат ванили и чуть режущий – грейпфрута. Каждая мышцы постепенно расслаблялась, а кожа – краснела. Слишком горячо. Из душа я вышла в одном белье и халате, с полотенцем на голове. Протерев зеркало над раковиной от пара, уставилась в отражение, словно надеялась, что оно сейчас изменится. Станет отдельной личностью и заговорит со мной. Но нет, это я. Теперь – это я. Глубокие карие глаза со слегка потекшей тушью под ними и заметными синяками, впалые щеки и пухлые ярко-алые губы. Отражение не менялось, я видела в отражении модель. И я ею пользовалась.
Тряхнув головой, я стянула полотенце с волос и подсушила их, решая не пользоваться феном. Темно-каштановые пряди рассыпались по плечам, спутавшись между собой.
Послышался хлопок.
— Дорогая, я дома!
Издевательские нотки выдавали владельца голоса с головой. Отвечать я не стала, зато вернулась к отражению, стирая остатки макияжа и нанося освежающий тоник. Не поможет, - шепчет моё подсознание и я с ним полностью согласна.
Когда я вышла из ванной комнаты, Роберт уже хозяйничал на кухне, расставив чашки на небольшой барной стойке, где были и пончики.
— Что за новый вкус? – интересуюсь я, уже не удивляясь такой наглости.
— Внутри – заварной крем напополам черничным джемом, а снаружи – сахарная пудра с кусочками свежих ягод.
Звучало слишком соблазнительно, чтобы от этого отказаться. Сев за барную стойку, прямо напротив Роберта, я тут же ухватилась за пончик и получила по рукам.
— Чай ещё не вскипел!
— Это вообще-то мой дом!
— А это – мои пончики.
— Нет, ты мне их принёс.
— Уйду я – уйдут и пончики.
— Ты – невыносимый шантажист!
— Это называется не шантаж. – поправляет от, двигаясь к чайнику, который коротко щёлкнул. – Я думаю, что это компромисс.
— С чего бы?
— Я тебе пончики, а ты мне – компанию.
В воздухе почти сразу же почувствовался аромат кофе, который себе заварил Роберт. Мне же достался чай, тот самый черный из пакетика. Возражать я не стала, не было смысла. Эти пончики я хоть с водой готова есть.
— Как день прошёл?
— Светские беседы от тату-мастера? Ооочень интересно.
— Да ладно тебе, - ухмыляется он, - Мы же друзья, забыла?
— Никакой ты мне не друг.
— Любовь всей твоей жизни? Ох, это приятно.
— Так, всё, - кипячусь я, как чайник недавно, - А ну отстань от моих пончиков, - я закрываю коробку и тащусь с ней и чашкой чая на диван, - Ты слишком сильно треплешь мне нервы, чтобы я ещё делилась с тобой пончиками.
— Кис!
— Иди ты на хер со своим «кис»!
Роберт заржал, я, признаться, тоже. С кружкой кофе он притащился ко мне на диван и укрыл наши ноги пледом, после того, как взял с журнального столика пульт.
— Есть новости какие-нибудь? – повторяет свой вопрос Роберт.
— Не особо, выбила себе выходные для поездки домой, а потом снова за работу.
— Домой? Это куда?
— К родителям.
— У тебя есть родители?
И тут непонятно кто дебил. Он – потому что задал этот вопрос. Или я, потому что ответила. В итоге мы смотрели друг на друга и не понимали, что не так. Вопрос был. Ответ есть. Но логики…вот её – нет.
— Тупой вопрос был, - первый разрывает молчание Роберт, - Далеко живут?
— Прилично, - жму плечами, подхватывая пончик, - Просто надеюсь, что потом не пожалею об этом.
— А почему должна пожалеть?
— Ну… - аппетит как рукой сняло, - У нас немного сложные отношения. Мы редко видимся, а наши разговоры часто заканчиваются…не ссорами, а, скорее, напряженным и неловким молчанием и скрытой обидой. Либо моей, либо их.
— Не круто.
Парень стырил пончик, который я надкусила и гаденько ухмыльнулся. Аппетит так и не появился, так что на такую наглость я даже не отреагировала. Предстоящая поездка к родителям уже не казалась такой хорошей идеей.
— Хочешь, с тобой поеду?
И снова: кто дебил? С чего бы я должна вести к родителям этого парня? Его даже я не знала, а тут с родителями знакомить! Да вы шутите. Однако парень не смеялся и вообще сидел с предельно серьезным лицом. Смотрел в телевизор, где шла какая-то бессмысленная передача. Губы перемазаны сахарной пудрой и рядом с ними дымилась кружка кофе.