Глава вторая
СЕМИНАРИСТ ВАСИЛИЙ ДРОЗДОВ
1791–1803
Еще одним излюбленным местом игр и прогулок коломенской детворы был, без сомнения, величественный кремль, свидетель того, что в древности Коломна была вторым городом Московского княжества. Наименования башен нарочито подчеркивали преемственность от Московского Кремля: Свиблова, Тайницкая, Грановитая, Спасская. Но были названия башен и на свой лад: Сандыревская, Застеночная, Погорелая, а всех знаменитее — Маринкина, по имени Марины Мнишек.
В самом сердце кремля располагался архиерейский дом — резиденция главы Коломенской епархии, отдельной от Московской.
Епархия ведет свою историю с середины XIV века, и на протяжении четырех столетий она считалась весьма значимой. Потом наступила екатерининская секуляризация 1764 года. Тогда все русские епархии и монастыри распределили на классы, с установлением для каждого класса своих условий содержания. Коломенской епархии присвоили третий, то бишь низший класс. Раньше епархиальный штат и владычный двор содержались с получаемых доходов. Теперь государство платило оклад в 4332 рубля, из них лично епископу причиталось 1800 рублей. Деньги, казалось бы, большие, если учесть, что пуд хлеба стоил от трех до десяти копеек, сотня яиц — шестьдесят копеек, а фунт говядины — пять-шесть копеек. Но при этом купец первой гильдии, а их в Коломне было несколько, имел капитал в десять тысяч рублей, то есть в два с половиной раза больше, чем годовое содержание всей епархии. Государственных денег едва хватало епархии, чтобы сводить концы с концами, и она стала стремительно хиреть. Жизнь священников с каждым годом становилась все более скудной. Ухудшалось и положение духовной семинарии, в которую 20 декабря 1791 года в возрасте неполных девяти лет поступил новый семинарист — Василий Дроздов.
Духовный регламент, составленный епископом Феофаном Прокоповичем после отмены на Руси в 1703 году патриаршества, предписывал при каждой епархии иметь архиерейскую школу «для детей священнических или прочих, в надежде священства определенных». Так и в Коломне появилась в 1723 году семинария. Она разместилась в здании, построенном прямо рядом с архиерейским домом. В наше время это келейный корпус Свято-Троицкого Ново-Голутвина монастыря. Поначалу в ней обучалось всего тридцать человек, но очень скоро количество возросло до семи сотен. Однако в год поступления туда Василия Дроздова училось уже только три сотни семинаристов.
Жизнь в семинарии строилась по монастырскому подобию. Учащиеся жили здесь вместе со своими учителями, домой погостить их отпускали редко и неохотно. Считалось, что излишнее общение с миром отвлекает от учебы, тогда как «от такового воспитания и учения можно воистину надеяться великой пользы человечеству».
Особенно обидно тем, у кого, как у Василия, родители жили совсем рядом — за пять минут добежать можно и до дома при Богоявленском храме, где дедушка с бабушкой, и до дома при Троицкой церкви, где отец с матерью. Но что поделать, коли таков устав. И нечего о родных домах думать — вон сколько наук предстоит осилить! Начать с языков, латинского и греческого. Не выучишь их, так в старших классах совсем худо будет, ведь некоторые предметы на сих древних языках преподаются. Трудно, а грызешь.
К тому же отец сам немного преподавал в семинарии, так что доводилось видеться с ним, хоть и изредка.
Ректором Коломенской семинарии являлся тогда игумен Серпуховского Высоцкого монастыря Геннадий. Он преподавал богословие в старшем классе. Префект, то есть заместитель ректора, игумен коломенского Спасского монастыря Иероним обучал философии. Холостые миряне Иван Федулович Козловский, Ипатий Иванович Соболев и Артемий Егорович Зарайский преподавали грамматику, риторику и поэзию. Помимо философии и богословия в семинарии «изъясняли» Евангелие, катехизис, науку «о должностях человека», историю, географию, физику, арифметику и информаторию. Кроме греческого и латинского языков следовало изучать славянский, немецкий и французский.
У Коломенской семинарии своя особенная гордость — митрополит Платон. Не так давно, в 1787 году, он возведен в сан высшего иерарха Русской православной церкви. А ведь начинал свое образование здесь, в Коломне, местным семинаристом.
— Учись прилежно, Дроздов. Глядишь, и ты станешь митрополитом!
И он учился. На полуголодном пайке. В строгости. Но не роптал, в отличие от многих. Не слишком убивался и по поводу своего роста. Однокурсники многие уже на голову выше, а он что-то не очень хорошо растет. Так и суждено ему было остаться на всю жизнь маленького росточка. Ну и не беда. Маленькому и меньше надобно.
Шли годы, и все тревожнее становилось в мире. Во Франции вспыхнула революция. Императрица Екатерина Алексеевна выпустила манифест с осуждением. Слишком вольного содержания французские книги выбрасывались и сжигались.
— А мы тут французский язык учим!
— На французском не только безбожники сочиняли.
Следом за Францией возбудилась Польша. Заговорили о варшавских инсургентах, о Тадеуше Костюшко. Совсем недавно мы подписали мир с Турцией, так теперь с поляками воевать приходилось. И вновь Суворов — он взял Варшаву, покончил с восстанием. В итоге Речь Посполитая исчезла с театра истории. Русская императрица, некогда переписывавшаяся с Вольтером, не на шутку взялась искоренять лишнюю вольность. В России введена духовная и светская цензура. Книги могли отныне выходить только после их освидетельствования ведомством митрополита Платона.
6 ноября 1796 года Екатерина II скончалась. Завершилось первое из пяти царствований, в которые суждено было прожить Василию Дроздову. Началось недолгое правление императора Павла. Поначалу возмущались — что он делает?! Зачем освободил вольнодумцев Новикова и Радищева? Зачем освободил польских повстанцев? Не приведет ли это к тому, что и у нас будет Франция? Но вскоре стали хвалить нового царя: увеличил жалованье духовенству, по всей стране пошло награждение священников и монахов орденами, наперсными крестами, митрами. Вышел указ, освобождающий духовенство от повинностей по содержанию полиции и отбыванию караулов. Ассигнование на духовные школы увеличилось вдвое, и вскоре Коломенская семинария стала получать подпитку.
Но 16 октября 1799 года Святейший синод представил царю доклад о состоянии дел в Коломенской епархии, из которого следовало, что епархия приведена в полный упадок. Синод отметил недостачу и подмены в ризнице, низкий уровень подготовки священнослужителей, плохую работу консистории и семинарии. Однако более существенными являлись изменение социально-экономического положения города и совмещение границ епархий с границами губерний. Коломна не вписывалась в принятую норму пребывания епископа в губернском городе. К тому же епархия владела частями нескольких губерний, и в этом усмотрели большие неудобства. В итоге Павел I принял решение о ликвидации епархиального центра в Коломне и переводе последнего архиерея Мефодия (Смирнова) в Тулу.
Одновременно с закрытием епархии упразднили и семинарию, а недоучившимся семинаристам разрешили поступать в духовные учебные заведения Московской епархии, из которых более всего славилась семинария в Свято-Троицкой Сергиевой лавре. Да на Москве еще имелась Славяно-греко-латинская академия. Можно было и туда поступить, к тому же дедушкин брат протоиерей Александр служил в Успенском соборе Московского Кремля и мог замолвить словечко. Но Троицкая семинария к тому времени стала лучшей, равнялась по уровню образования Киевской духовной академии.
— Ты — среди первейших учеников и можешь дерзнуть поступать в Троицу, — посоветовал Василию отец.
Так судьба направила его навстречу будущему другу и покровителю, выдающемуся религиозному мыслителю и деятелю Церкви — митрополиту Платону.
По пути в лавру отец и сын Дроздовы побывали в Москве. Дед, затворник Федор Игнатьевич, велел посетить в Новоспасском монастыре известного старца Филарета, выходца из Саровской пустыни. Встреча эта оказалась весьма необычной и знаменательной. Увидев коломенских посетителей, старец воскликнул: