— Только времени? А как насчет убеждений?
— Когда я учился в университете, я работал восемь часов в день. Тут не до убеждений.
— Есть один интересующий меня вопрос, — вмешался сенатор Доус. — Согласно объективным данным, вы были студентом-отличником. Ваши математические способности были признаны исключительными. Вы специализировались по физике. Нам известно, что вы написали исключительно интересную работу по вопросам космической радиации…
— Она не оригинальна, — пояснил я. — Я произвел обзор других работ и позволил себе сделать ряд далеко идущих выводов.
— И все же у вас отмечался талант и даже научный блеск. Однако, когда окончилась война, вы предпочли пойти работать в нью-йоркскую полицию. И это в тот момент, когда нация нуждалась в поддержке каждого из ученых!
— Да, сэр. Таков был мой личный выбор.
— В такой момент, — резко произнес Джонсон, — нет ничего личного, детектив Клэнси!
— Это было одиннадцать лет назад. Я не хотел становиться ученым.
— Вы были в Хиросиме после бомбардировки, — мягко вставил Фредерикс. — Не повлияло ли это на ваше решение?
— Да, — ответил я.
— Вы что же, считаете, мы были не правы, применив атомную бомбу? — промолвил сенатор Доус, но прежде чем я начал отвечать, заговорил Камедей:
— Прошу вас, джентльмены, помнить, что нас лимитирует время. При всем уважении к присутствующим не могу не высказать сомнения в правильности избранной вами тактики беседы. Нам нужен полицейский-физик. Мы никогда не сможем привлечь такого специалиста к работе, если не будем заранее исходить из той предпосылки, что у данного лица в свое время были достаточные основания изменить род занятий.
— А вопрос лояльности? — воскликнул Джексон.
— Уже одно то, что данное лицо находится на службе в нашем управлении, является свидетельством его лояльности, — отреагировал Камедей, не скрывая раздражения.
Мэр Грин развел руками.
— Минуточку, джентльмены. Осмелюсь обратить ваше внимание на вопрос совершенно иного рода. До нынешнего момента вся ситуация оставалась закрытой. Но если мы в кратчайший срок не придем к ответу на загадку, нам придется сделать ее достоянием гласности. Я вовсе не покушаюсь на прерогативы разведывательных и контрразведывательных служб, но хочу со всей ответственностью подчеркнуть, что в самом скором времени проблема может затронуть десять миллионов обитателей нашего города. Речь идет не о лояльности в узком смысле слова, речь идет о спасении.
— Согласен! — произнес сенатор Доус. — Мистер Клэнси, вы физик?
— Я полицейский, сэр. Физику я изучал много лет назад.
— А вы в курсе современных публикаций?
— В какой-то степени.
— Что вы знаете об атомной бомбе?
— То же, что и все.
— Наверняка больше. Вы ведь физик.
— Не намного больше, — сознался я. — Просто я понимаю не только физическую, но и математическую сторону процесса.
— Перейдем к делу, — вмешался Камедей. — Вы бы смогли сделать атомную бомбу?
— Что?
— Я спросил, смогли бы вы сделать атомную бомбу. Я задаю этот вопрос лично вам, Клэнси, с учетом вашей специальности. Вы полицейский, знающий физику. Итак, вопрос: в состоянии ли вы сделать атомную бомбу?
— Вы серьезно? — удивился я.
— В высшей степени серьезно. Мы все тут разговариваем всерьез. И ждем от вас серьезного ответа.
— Что ж. — Я глубоко вздохнул и кивнул головой. — Если вы спрашиваете, в состоянии ли я получить плутоний-239 или уран-235, то есть два расщепляющихся элемента, из которых можно сделать бомбы простейшего типа, то я отвечаю — нет. И ни один отдельно взятый человек этого не может. Не может даже нация, если она не сделает крупные капиталовложения в оборудование, источники энергоснабжения и не овладеет процессом диффузии урановых руд.
— Это нам понятно, — с нетерпением произнес сенатор. — Вопрос, который задал мистер Камедей, заключается в следующем: смогли бы вы сделать атомную бомбу при наличии в вашем распоряжении исходных материалов, то есть плутония или урана-235?
— В одиночку? — рассердился я.
— Да, в одиночку.
— Ну, это зависит от многого. Скажем, если вы вдруг поручите мне сию минуту прямо здесь сделать бомбу, то должен сказать, что имею самое смутное представление о механизме бомбы. Придется сначала ознакомиться с литературой.
— Это нам ясно, — хмуро произнес Камедей.
— Тогда не знаю. Это опасное дело. Для меня, конечно. Но попробовать можно.
— Минуточку, — вмешался представитель ЦРУ Джексон. — Уж не хотите ли вы мне сказать, что можете получить все нужные вам сведения? Что вы сможете добыть информацию, предназначенную исключительно для служебного пользования?